Юрий Нагибин. "Беглец"

Здравствуйте, уважаемые читатели! Какое впечатление произвела на вас повесть В. Тендрякова «Весенние перевёртыши»? О детской жестокости, пусть даже финал светлый и лирический, читать не просто, тем более перечитывать. Тут я вас понимаю. Давайте поговорим о чём-нибудь светлом и прекрасном, например, о литературе.

Хотя один из самых читаемых русских, советских, писателей Юрий Нагибин считал, что литература – это храм на крови.

Он знал, о чём говорит, ведь Андрон Кончаловский сказал, что Нагибин заплатил слишком высокую цену за тёплое место под солнцем русской литературы. Цена за место в литературе была равна цене жизни. Его отца, офицера и дворянина, Кирилла Александровича Нагибина расстреляли в 1920 году, ещё до рождения сына. Мать не хотела рожать; по её собственному признанию, она прыгала со всех шкафов, чтоб избавиться от ребёнка. Только когда он появился на свет, и ей принесли его кормить, она полюбила его. Чтоб спасти сына, чтоб никто не догадался о его дворянском происхождении, она записала в документах его отчество «Маркович», а фамилию – «Левенталь». Долгие годы Юрий Нагибин считал второго мужа матери Марка Яковлевича Левенталя своим родным отцом. Но отчима арестовали и отправили в ГУЛАГ, та же судьба ждала и следующего мужа матери, второго отчима, Юрия. Возможно, это стало одной из причин, по которой Юрий Нагибин уже в зрелом возрасте своей четвёртой жене (он был женат шесть раз) сказал, что в этой стране он не хочет иметь детей.

Но предусмотрительность матери помогла ему. Он с отличием окончил школу, поступил на сценарный факультет, выжил на войне (служил в политотделе), успешно начал свою писательскую деятельность. Правда, не всё было просто. В 1957 году у тридцатисемилетнего писателя случился первый инфаркт. Причина: снятый по его сценарию фильм «Председатель» (с М. Ульяновым в главной роли) решили не выпускать на экран – слишком откровенно показал Нагибин послевоенную разруху в деревне. Впоследствии всё написанное им Нагибин разделял на «халтуру» и «искусство». Правду он писал только в своём дневнике. В последние годы своей жизни он стал «папой» псевдоисторического сериала Светланы Дружининой о гардемаринах: создал сценарий по книге своей ученицы Нины Соротокиной «Трое из навигацкой школы». Но вряд ли можно считать халтурой его повесть «Терпение», рассказ «Зимний дуб» и его новеллы, посвящённые реальным историческим личностям.

Почему повесть «Беглец» Юрия Нагибина следует отнести к «немодным», но захватывающим произведениям?

Прежде всего, потому, что в ней рассказывается не просто о немодном, но совершенно забытом сегодня гениальном русском поэте Василии Кирилловиче Тредиаковском. Да, он жил в сумеречной предрассветной поре «осьмнадцатого века», потешал трёх русских императриц, ни у одной из них не заслужил признания. При Анне Иоанновне был бит палками, его обряжали в костюм шута и заставляли писать скабрёзные стихи к шутовской свадьбе в ледяном доме, императрица Елизавета Петровна его полностью игнорировала, Екатерина Вторая, как и Анна Иоанновна, считала, что роль придворного поэта – то же самое, что роль шута, только делала это более утончённо: провинившегося вельможу из своей свиты заставляла заучивать наизусть главу из «Телемахиды» – автором этой поэмы был Тредиаковский. Его высмеивали и Ломоносов, и Сумароков за тяжеловесные стихи. Но именно Тредиаковский подарил русской литературе силлабо-тоническое стихосложение. О непонятом и неоценённом гении Нагибин написал:

«Тредиаковский уступал в поэтическом даровании и просто в умении слагать стихи и Ломоносову и Сумарокову, но в нем одном из всех его современников звучала щемящая лирическая нота. И эта нота прорывалась сквозь всю нескладицу тяжеловесных виршей, чистая, грудная, задушевная, – то в стихах о Париже, то в песенке о кораблике, уходящем в плавание, то в стоне о далекой родине, то, вовсе неожиданно, в какой-либо заумно-безобразной рифмованной чуши <…> Он подносил к губам флейту, душа его искала выход в элегии, но заглушал сам себя барабанным одическим боем. <…> Он не узнал своей музы и слепо прошел мимо. А ведь она была возле его сердца, сама поэзия, сама любовь».

Свою повесть Нагибин назвал «Беглец». Его герой, поповский сын Василий Тредиаковский, совершает побег из обыденной жизни в захолустной Астрахани в далёкий холодный Петербург, где его никто не ждал. Чего бы ему бежать? Есть дом, обустроенное будущее: отцовский приход, молодая любящая жена. Только она одна, Феодосия, понимает и не осуждает Василия за его страсть к науке к образованию. Его чуть не силой женили на ней. Но даже проснувшаяся после свадьбы любовь не удерживает его дома. Повесть «Беглец» – это не только история поэта Василия Тредиаковского, это и история его жены Феодосии, которая тоже была поэтом, даже бо́льшим поэтом, чем Василий, но не знала этого, и никто не узнал. Она пускается в дальний путь вслед за мужем, попадает в плен к разбойникам, её поэтический дар, любовь и верность мужу тронули сердце жестокого атамана Кирьяка, и он отпустил её.

Но счастью воссоединения любящих не дано было состояться:

«В истории этой нет ни правых, ни виноватых. Каждый остался верен своей правде, своему назначению: Феодосия, обреченная любить и только любить, и Тредиаковский, предназначенный дать отечественному стихосложению новую систему и проложить дорогу русскому классицизму. Он принес в жертву невесть кем поставленной перед ним цели и любовь Феодосии, и собственное самолюбие, достоинство, честь; его топтали вельможи и дворцовые холуи, язвительный монарший смех выдавал головой на поругание злейшим врагам, но он, подобно Феодосии, не отступил. Велико было мужество этого слабого и незащищенного человека. На его раны сыпали соль, и ни одна рука не протянулась утереть черный пот вечного труженика.

Поистине, литература – это храм на крови».

Хотите узнать удивительную историю любви, выбора пути? – Прочтите повесть Юрия Нагибина «Беглец».

Ольга Кузьмина. 17 сентября 2018 года