Андрей Тургенев

Настоящее имя - Вячеслав Николаевич Курицын.

Год рождения - 1965.

Российский филолог, литературный критик, журналист, писатель, академик Российской академии современной литературы.

"Судьба человека где-то записана. Хранится на неведомом жестком диске. Человек не знает, что стрясется с ним через час и через год, но вообще-то это уже записано. Иначе бы откуда валилось нам на голову столько совпадений-предопределений?"

А. Тургенев

Андрей Тургенев. "Спать и верить. Блокадный роман" (2007)

О чём, по-вашему, может быть книга под названием «Блокадный роман»? О блокаде Ленинграда, разумеется. И это так, но… не совсем.

Роман начинается длинным списком людей, чьи произведения, воспоминания, дневники и письма легли в основу романа, но здесь же, в начале, имеется примечание: «Роман печатается в авторской редакции. С сохранением авторской пунктуации, орфографии и морфологии. Все искажения исторических названий и имён – намерены».

Читая первые тридцать страниц, ещё можно заподозрить автора в серьёзности, но затем глаз упирается во фразу «достать мне йаду». Такое написание слова «яд» характерно для молодёжного жаргона, распространённого в Интернете на момент написания книги. Вздрогнув, читатель начинает гораздо внимательнее всматриваться в текст и обнаруживает всё больше и больше странностей. Тургенев смело экспериментирует с языком, выстраивая немыслимые словесные конструкции, играя с падежами, смешивая жаргоны разных эпох; допускает исторические ляпы, заметные даже школьнику; выдумывает несуществовавших политических деятелей, иногда уходит в откровенную мистику (чудесные совпадения, вещие сны) – и всё это на фоне тех самых трагических событий ленинградской блокады!

Словом, перед нами не историческое полотно, как может показаться при первом знакомстве с книгой, а прежде всего постмодернистский литературный эксперимент, который у неподготовленного читателя способен вызвать разве что недоумение, а то и гнев: всё-таки, тема войны, блокады – не та, с которой можно вот так «экспериментировать».

Но при этом автор умеет писать точно и образно. Таковы в романе «новорожденная вода» (об освобождении Фонтанки ото льда), неологизмы – «расхлопывала» глаза, «ушустрилась», «переволнована», редуцированные фразы: «зычные шаги» или «многоголосила пивная». О букашке – «неспешно плелась божья коровка – по своим божьим коровчатым делам». Точно и образно описание одной из блокадных дам – в «пальто с воротником из очень бывшей лисы».

«Спать и верить» имеет черты фантастического произведения в жанре «альтернативной истории». Это немного другой Ленинград: всадник здесь – Медленный, канал – Грибной… Но главное: городом руководит не «верный сталинец» Андрей Жданов, а народный любимец, двухметровый богатырь, соперник Сталина Марат Киров.

Сюжет романа разворачивается на заснеженных улицах Ленинграда: в вымерзающих и вымирающих коммуналках, в коридорах Большого дома, в кабинетах Смольного, в лабиринте эпизодов, калейдоскопически, с рваным ритмом сменяющих друг друга. В каждом эпизоде, в каждой короткой главке появляется новый персонаж, новая речевая манера, новый взгляд, по сути – самостоятельная модель мира.
Постепенно очерчивается круг действующих лиц: вчерашняя школьница Варя, её соседи по коммунальной квартире, её подруга Чижик, её возлюбленный Арвиль, пропавший где-то на фронте, хозяин города Киров, командированный из Москвы полковник НКВД Максим…
Именно Максим оказывается в центре картины, в конце концов образовавшейся из осколков. Подобная композиция дает Андрею Тургеневу возможность сочетать панорамность обзора с цельностью фабулы, двигателем которой как раз и сделан Максим – чуть ли не единственный в романе, кто действует по собственной воле, а не в силу обстоятельств. Он помогает людям, пострадавшим от НКВД, прячет их на конспиративной квартире (собирая в итоге довольно странную компанию). Переживает сильное чувство к Варе, вырастающее в платонический роман. Помогает голодающей семье Вари. Борется с несправедливостью – выводит на чистую воду мошенника повара, обвешивающего учёных. И главное: он желает разделаться с Кировым, сконцентрировавшим в себе всевозможные черты советскости, более того – через убийство Кирова уничтожить город с его вековой пугающей мистикой.

Всё это, конечно, странно. Но вместе с тем книга содержит реалистичные, пугающе достоверные описания блокадной жизни, жуткие сцены: люди, замёрзшие на трамвайных сиденьях; девочка, которая ежедневно таскает тяжеленные вёдра с ледяной водой; мать, медленно сходящая с ума на глазах у любящей дочери; добрая тётушка, превратившаяся в злобную симулянтку. Даже многократно описанные на страницах книги акты каннибализма (впрочем, без излишних подробностей) введены автором явно не для эпатажа, ведь и в «Блокадной книге» Гранина и Адамовича содержалась глава о людоедстве, которую даже в перестроечном издании вымарали цензоры.

Такое вот парадоксальное произведение: синтез смелого литературного эксперимента, альтернативной истории и сурового реализма. «Спать и верить. Блокадный роман» - эта книга, несомненно, останется в истории, но не в истории военной литературы – скорее, литературы вообще.

Андрей Кузечкин. 19 марта 2020 года

См. подробнее:

ВикипедиЯ

Читать онлайн

Читайте также на нашем сайте рецензию Андрея Кузечкина на роман Андрея Тургенева "Месяц аркашон" в рубрике ЛитСовет.

Предлагаем также литературу по теме из фонда Канавинской ЦБС:

Произведения:

1. Тургенев А. Месяц Аркашон. - Москва : Эксмо, 2008. - 352 с. - (Лауреаты литературных премий).
2. Тургенев А. Спать и верить : блокадный роман / худож. А. Сауков. - Москва : Эксмо, 2007. - 384 с. - (Лауреаты литературных премий).
3. Тургенев А. Чтобы бог тебя разорвал изнутри на куски! : роман / А. Тургенев ; худож. А. Сауков. - Москва : Эксмо, 2008. - 352 с. - (Лауреаты литературных премий).

О жизни и творчестве:

1. Крамер А. В другой логике // Знамя. - 2005. - № 3. - С. 220-222.
2. Соколова Д. Размышления на "вечную тему": [по произведениям И.С. Тургенева] // Литература-Первое сентября. - 2004. - Февр. (№ 7). - С. 27-28.