Андрей Тургенев. "Месяц аркашон"

Некий безымянный выходец из некоей неназванной страны соцлагеря, уличный танцор и по совместительству жиголо, получает необычный заказ: сыграть для красивой состоятельной дамы роль её покойного мужа – якобы для того, чтобы безутешная вдова вновь почувствовала рядом любимого человека (пусть и не настоящего, а его приблизительную копию) и нашла силы жить дальше.

Наш герой поселяется в роскошной вилле на окраине аккуратного французского городка, просматривает старые видеозаписи с покойным мужем, перенимает жесты и привычки умершего, а попутно исследует городок, знакомится с местными жителями. Постепенно Танцор понимает, что его впутали в опасную игру: вокруг вдовы плетётся множество интриг – точнее, вокруг состояния её бывшего мужа, нынешний владелец которого – брат покойного, сам находящийся при смерти…

Не последнюю роль в событиях романа играет сумасшедший доктор Козелик, мечтающий стать некромантом – оживителем и повелителем мёртвых.

Из такого сюжета мог бы получиться отличный детектив, а учитывая профессию главного героя – эротический триллер. Ну и немного хоррор, если уж речь зашла о некромантии. Всего этого – и детективного элемента, и эротики, и мистики – в романе хватает. Но имя автора с самого начала говорит нам о том, что всё здесь не так просто.

С творчеством Андрея Тургенева я уже был знаком благодаря книге «Спать и верить: блокадный роман», в которой исторический материал – блокада Ленинграда – стал сырьём для литературных экспериментов, понятных одному автору. Пугающе достоверные, жёстко и красочно воссозданные картины блокадной жизни сочетаются с современным слэнгом («выпей йаду», «толпа колбасилась»), карикатурными персонажами и откровенной небывальщиной – вроде той сцены, где на главу города (вымышленного Марата Кирова) совершает покушение странная компания, состоящая из мальчика-сироты, немой альпинистки и человека, одетого в привидение. После такого от романа «Месяц аркашон» можно было ожидать чего угодно.

Я даже немного разочаровался из-за того, что откровенного авангарда и экспериментальщины в «Аркашоне» нет. Тургенев (точнее, его герой) кое-где пользуется устаревшими или манерно искажёнными словами: скрыпач, шоффёр, ойстрица, а ближе к концу появляется милый сердцу автора «йад». Опять же, практическая цель этого неясна, как непонятно, почему имена некоторых героев мы знаем с самого начала, имя вдовы мы узнаем ровно в середине книги (до этого главный герой именует её десятками мысленных прозвищ вроде Женщина-кенгуру или Молодая Вдова), а, скажем, имён покойного мужа и самого Танцора в романе нет вообще. В чём смысл – неясно.

Зато очень впечатляют работа с лексикой, словарный запас автора, способность красочно описывать людей, пейзажи, погоду, запахи. Излюбленный приём Тургенева – выворачивать по-новому затасканные формулировки и устойчивые выражения. Например, Танцор говорит, что костюм Мёртвого Мужа сидит на нём «как коровье седло на телёнке» – или что ураган может смыть город «к посейдонам собачьим». Язык автора хорош, свеж, да – беда в другом. Помните «Алису в Зазеркалье»: «нужно бежать со всех ног лишь для того, чтобы стоять на месте, а чтобы двигаться вперёд, нужно бежать ещё быстрее»?

Иными словами, нужно писать очень хорошо, чтобы получилась неплохая книга – но чтобы вышел шедевр, надо писать ещё лучше. Если «Месяц аркашон» – авангардистское произведение, то ей не хватает новаторства (которого в том же «Блокадном романе» было хоть отбавляй), а если массовое – то не хватает увлекательности. То есть, читается интересно, но не взахлёб. Все повороты якобы детективного сюжета не несут никакой неожиданности, концовку не назовёшь ударной, а линия с доктором-некромантом и вовсе ведёт в никуда. Даже там, где автор пытается интриговать, проницательному читателю заранее всё известно.

Разумеется, автор вовсю оперирует современной поп-культурой: главный герой смотрит и цитирует десятки фильмов и даже использует сцены из них как материал для своих танцевальных номеров или просто – сравнивает сцены из жизни со сценами из любимых кинолент. Годар, Рифеншталь, Тарантино, «Римские каникулы», «Носферату», Джеймс Бонд – всё это обрушивается на голову читателя, заставляя вспомнить, пересмотреть эти фильмы или впервые с ними ознакомиться. При этом могут обнаружиться любопытные вещи. О фильме «Чужие» Танцор говорит, что там посредине сюжета баба начинает стрелять лазерами из глаз. Если речь идёт о «Чужих» с Сигурни Уивер, то никто там лазерами из глаз не стрелял. И точно так же вопрос Танцора «помнишь, какая шляпа была у Грегори Пека в «Римских каникулах?» подразумевает единственно верный ответ: никакой.

Несомненное достоинство книги – блестяще описанная жизнь маленького европейского городка и его респектабельных обитателей, наш читатель на такое падок. Так читать или нет? Думаю, что стоит – разумеется, если вам уже есть восемнадцать.

Андрей Кузечкин. 17 марта 2011 года