Вера Панова. "Евдокия"

И снова здравствуйте, дорогие собеседники, спутники! Да, мы с вами спутники в прекрасном путешествии по миру литературы. Мы перемещаемся в пространстве и во времени, не покидая свой дом. Это удивительное чувство причастности дают книги. Мы попадаем в любую эпоху, в которую невозможно вернуться, и видим, что недосмотрели или недочитали. Эпоха советской литературы — очень хорошие книги. К ним стоит возвращаться снова и снова.

20 марта исполнилось 120 лет со дня рождения очень советской писательницы — Веры Пановой. С её творчеством мы уже встречались в нашем проекте ("Сентиментальный роман" и "Времена года" — прим. Т. Шепелевой).

В 1975 году к 30-летию Великой Победы на телеэкраны страны вышел четырёхсерийный черно-белый телефильм «На всю оставшуюся жизнь», снятый по её повести «Спутники». Очень разные, ни в чём не совпадающие люди стали невольными спутниками в санитарном эшелоне, колесившем по дорогам войны. Острой болью резанула песня, прозвучавшая в фильме:

Сестра и брат, взаимной верой
Мы были сильными вдвойне.
Мы шли к любви и милосердью
В немилосердной той войне.

Безапелляционно и твёрдо прозвучало, что всего совершённого и пережитого хватит «на всю оставшуюся жизнь». Стихи к этой песне в соавторстве с режиссёром Петром Фоменко написал Борис Вахтин — сын Веры Пановой.

Его отца — журналиста Бориса Вахтина арестовали в 1934 за «троцкизм», а расстреляли в1938 году уже по новому обвинению — за причастность к «ленинградскому делу». Отпускать было не принято. Если попал в списки врагов народа, не надейся, что отсидишь и выйдешь, будут выдёргивать снова и снова, последний приговор — «десять лет без права переписки», на самом деле — смертная казнь. Вера узнала об этом через двадцать лет:

«Ведь в той бумажонке, которую они мне, в конце концов, швырнули и которая называется реабилитацией, они признались, что ни в чем ты не был виноват. И ты знаешь, что для меня это, пожалуй, самое горькое в моем горьком горе — это лёгкость, это безразличие, с каким они сознались», — написала она.

Сама Панова чудом избежала ареста, просто уехала из Ленинграда вместе с тремя детьми в деревню. Такой способ выскользнуть из-под жернова репрессий позже описал Анатолий Рыбаков в своём романе «Дети Арбата».

Хватило ли Вере «горя и печали» на всю оставшуюся жизнь? Было всё: голод, безденежье, ужас оккупации, спасение в последний момент, потом непростая жизнь в эвакуации на Урале. Потом пришло признание её писательского таланта. Три Сталинских премии — это не шутка! Конечно, и после признания не всё складывалось гладко. На Съезде советских писателей в 1954 году её резко критиковали за пошлость и мещанство. Но за неё вступились сильные и принципиальные. Её произведения охотно экранизировали. Они будто были созданы для кино. Простые истории, обыкновенные, не героические люди, чьи горести и радости были понятны и близки многим.

В годы войны, в эвакуации в Перми Веру Панову поразила история семьи милиционера Пирожкова, который долго вместе с женой добивался, чтоб им на воспитание дали ребёнка из детдома. Им не давали, потому что они жили бедно с тремя собственными детьми в коммунальной квартире. Сирот тогда усыновляли многие, но как ни странно, чаще всего те, у кого были собственные дети и кому нелегко жилось. Пирожковы, в конце концов, добились своего и гордые вели за руку девочку из детдома, мечтали, как будут её одевать, у них были только мальчики. Вера Панова работала тогда журналисткой в местной газете. Она написала очерк об этой удивительной семье, потом повесть «Семья Пирожковых». Позже, как признавалась сама писательница, она поняла, кто истинная героиня её повести. Так появилось новое название «Евдокия», поменялись сюжетные линии, а семья получила фамилию Чернышёвы.

Счастье героев Веры Пановой негромкое, оно за закрытыми дверями, в уютном доме за столом, где садится ужинать большая дружная семья. Именно о таком счастье мечтает Евдоким Чернышёв — рабочий с Уральского завода. Он решил жениться. За своим счастьем он далеко ходить не стал. Когда старик Авдеев позвал его в гости и познакомил с дочерью, Евдоким сразу решил, что именно она станет его женой, матерью его детей, хозяйкой в его доме:

«Его поразило имя: он — Евдоким, она Евдокия. Судьба? Покуда он обучался в отцовской кузне, вживался в завод, воевал с германцами и белобандитами, валялся в бреду по болотам, — для него безвестно, скрытно, как лесной цвет под листком, подрастала эта белолицая Евдокия. И негаданно, нежданно, будто за поворотом дороги, она открылась ему. Это ее, стало быть, он дожидался?..»

Но семья начинается с обмана. До свадьбы Евдоким умилялся, что невеста не позволяет себя обнять, поцеловать: «Голубка моя чистая». Но Евдокия просто не любила Евдокима. Она любила татарина Ахмета, с которым жила с шестнадцати лет, была беременна от него, «скинула ребёночка» и уже больше не могла иметь детей. Ахмет не собирался на ней жениться, вера не позволяла, он то пропадал, то появлялся, каждый раз Евдокия бежала к нему по первому зову. Евдоким был нужен, чтоб прикрыть грех, и отец торопил с замужеством, сам собирался жениться, взрослая дочь стала лишней. Наутро после свадьбы Евдоким чувствует себя обманутым, поруганным и одиноким. Евдокия же крепко спит, не чувствуя за собой никакой вины.

Евдоким поражает своим чувством ответственности. Узнав, что не сбудется его мечта о детях, он мог бы вернуть Евдокию отцу, никто бы его не осудил, но он принимает решение:

«Нет, не будет ему жены, кроме Евдокии.

Ведь вот и порченая, и улыбка у нее бабья, лукавая, блажная, и ума, как приглядишься, не палата, — а все тянется к ней душа и не хочет никакой другой».

Вопреки всему, назло судьбе, а может в награду за великодушие, в их семье один за другим появляются дети. Они приходят к Евдокиму, он притягивает их своей добротой, надёжностью, за ним, как за каменной стеной. Все они приёмные, чужие, а стали родными, дороже кровных. Евдокия становится хорошей женой и заботливой любящей матерью. Она не рассуждает, живёт сердцем, у неё нет ненужных вопросов. Они удивительно совпадают с Евдокимом. И Евдоким её оценил, не пожалел, что не отправил назад к отцу:

«Недаром Андрей на нее не надышится: мама да мама... Нет, определенно — хорошая баба. Своих детей лишена — к чужим жмется».

Андрей — это бывший беспризорник, которого оставили в семье несмотря на то, что он вынес из дома шубу. Когда его товарищ дурно отозвался о Евдокии, он готов его за это убить:

«Не могу его видеть. Она с меня вшей снимала...».

Когда Андрей погиб — глупо и нелепо, Евдокия окаменела от горя; так матери оплакивают любимых сыновей.

Вера Панова заставляет читателей задуматься о том, что не зря встретились Евдоким и Евдокия. Ведь Евдокия всегда хотела того же, что и он; дом, детей, простых семейных забот. Но не повезло ей с юности, мать рано умерла, отец достался нестрогий, не доглядел за дочкой, и жестоко вмешалась в жизнь любовь. Сердцу не прикажешь, Ахмета Евдокия продолжает любить и чуть не совершает непоправимую ошибку, когда он снова появляется в её жизни. Но страх навсегда потерять Евдокима и детей останавливает её и заставляет сделать правильный выбор. Может быть, поэтому судьба преподносит ей бесценный подарок — возможность полностью почувствовать себя матерью, когда на крыльце своего дома она находит подкидыша — младенца пяти недель отроду. То, что Евдокия создана для материнства, становится сразу понятно, как только Сашенька попадает в её руки. Она умело мастерит соску, купает его:

«Накормив, она налила в таз теплой воды и стала купать ребенка. Он тряс ручками и ножками, но не плакал, и она ловко обмыла его и губами собрала воду со спинки, как делали другие женщины, — от сглазу, от наговора, чтоб рос здоровым да умным. Потом она отнесла его в спальню, на кровать».

За Сашеньку пришлось бороться в суде. Все помнят забавный эпизод из фильма «Евдокия» (1962 г. режиссер Т. Лиознова), когда Евдокия в суде предъявляет расписку незадачливой родной мамаши Сашеньки — пьяницы Анны Шкапидар:

«Отказываюсь, я ему не мать, а ехидна».

Этот фильм собрал огромную аудиторию, стал лидером проката 1962 года, что интересно, его продолжают смотреть и сейчас. И не просто смотрят, а обсуждают, высказывают своё мнение. Главная героиня, между прочим, нравится не всем. Кто-то восхищается сюжетом, а кому-то он кажется слишком «сиропным». Про книгу такого не скажешь. Она заканчивается не идиллией сбора всей семьи в новой квартире за общим столом, а в самый тревожный момент: идёт Великая Отечественная война, дети Евдокима и Евдокии на фронте, и мы не знаем, что в том письме, что принесла в дом Чернышёвых почтальонка.

Вера Панова не ставит оценки своим героям, не высказывает своего мнения, следует правилу, за которое её жестоко критиковали: не указывать читателю «это хорошо, а это плохо». Она неспешно рассказывает обыкновенную историю обыкновенных людей, и становятся понятными слова неглавного героя повести, старика Авдеева, сказанные в самом начале:

«Все бывает в жизни. Ты это запомни, Евдоким, — в жизни бывает все, и обижаться не надо».

Действительно, нельзя обижаться на жизнь, она на то и дана, чтоб с нами было всё. А почувствовать это нам помогают такие книги, как повесть «Евдокия» Веры Пановой. Прочтите её обязательно!

Ольга Кузьмина. 24 марта 2025 года