Александр Твардовский. "Василий Тёркин. Книга про бойца"

Здравствуйте, друзья! Так повелось в последнее время, что свои встречи с вами я стараюсь приурочить к очередному юбилею писателя-классика, чтоб у читателей был повод открыть книги, о которых будут говорить в эти дни, и которые, увы, часто помнят только по названиям и цитатам. А внутри, под переплётом иногда ждёт абсолютно неисследованная территория. Сегодня я решила отойти от этого правила.

Хоть май месяц богат на юбилеи – столетние юбилеи писателей и поэтов-фронтовиков. Поколение победителей: Виктор Астафьев, Булат Окуджава, Юлия Друнина, Борис Васильев. Год рождения – 1924-й. Те самые счастливчики, что вернулись живыми с Великой Отечественной войны. Поколение двадцать четвёртого года рождения почти всё было выбито, об этом говорил Юрий Бондарев, рождённый в этом же году. Все они, победители, конечно, писали о том, что видели, что довелось пережить. Почти каждый из них стремился написать свою самую главную книгу о войне, переосмыслить спустя годы, что было с ними и со страной. Большое произведение об эпохальном событии с большим количеством героев, сюжетных линий, с описанием большого временного промежутка называется эпопеей. Мои коллеги-филологи перечислят вам еще с десяток признаков эпопеи и событий, достойных этого жанра. Они же скажут, что эпопея о Великой Отечественной войне так и не написана. Но с ними не согласятся другие коллеги. Я же считаю, что эпопея о Великой Отечественной войне есть. Это поэма Александра Твардовского «Василий Тёркин. Книга про бойца».

У Александра Трифоновича Твардовского – генералиссимуса советской литературы – вполне могла бы быть другая фамилия: «Гордеев» или «Трифонов» – до начала двадцатого века многие русские крестьяне получали фамилию по имени отца или деда. Но его дед Гордей – солдат-артиллерист – служил в Польше и в родную деревню на Смоленщину привёз прозвище «пан Твардовский». Это и закрепилось за ним и его потомками как фамилия. То, что его фамилия не имеет никакого отношения к дворянскому происхождению, Твардовскому пришлось объяснять не раз и не два. Он не решился вступиться за отца, братьев и сестёр, когда их раскулачили и отправили в ссылку в отдаленный район Вятской губернии. К тому времени он уже был известным поэтом, автором поэм «Путь к социализму» (1931) и «Страна Муравия» (1934). Возможно, его вмешательство ни к чему бы не привело, но Твардовский мучился этим всю жизнь, своё покаяние он принёс в поэме «По праву памяти», которую писал с 1963 по 1969 год, а опубликовали её только в 1987 году, спустя 17 лет после его смерти.

У поэмы «Василий Тёркин. Книга про бойца» удивительная судьба. До Великой Отечественной войны в 1939 году была малоизвестная Советско-финская компания. Масштаб и трагедия Великой Отечественной войны на время отодвинули воспоминания о той войне. Стёрлись и многие образы, которые появились в то время. Именно в финскую войну среди бойцов стали чрезвычайно популярны анекдоты о незадачливом солдатике со смешной фамилией «Морковкин». Потому что, как позже напишет Твардовский:

Жить без пищи можно сутки,
Можно больше, но порой
На войне одной минутки
Не прожить без прибаутки,
Шутки самой немудрой.

Морковкин попадал в фантастические ситуации, брал в плен финнов целыми взводами, финских снайперов «кукушек» ловил сеткой, как зайцев, сбивал финские самолёты из трёхлинейной винтовки. Когда Твардовский в качестве военного корреспондента газеты «На страже Родины» вместе с коллегами журналистами и художниками прибыл на финский фронт, они получили редакционное задание написать нечто для поднятия духа бойцов. Тогда-то они и решили использовать народный фольклор. Морковкину поменяли фамилию на Тёркин, и появилось несколько сатирических стихотворений, фельетонов, главным героем которых стал сильный, добродушный русский солдат, который найдёт выход из любой ситуации. Настоящий «тёртый калач». Была выпущена даже брошюра наподобие комиксов «Вася Тёркин на фронте». Потом финская компания закончилась, Тёркина забыли. Но с началом Великой Отечественной войны Твардовский вспомнил этот образ, который он считал чрезвычайно удачным.

Русский анекдот… Потрясающий жанр! От сатирических сказок позапрошлого века про Шиша Московского и баек про русских императоров и императриц до Василия Ивановича, поручика Ржевского, Вовочки и наших незабываемых вождей. Значительные исторические личности, яркие литературные герои и кинообразы, как правило, становились героями анекдотов. Это право нужно было ещё заслужить! А тут произошло обратное: герой анекдотов шагнул в большую литературу. Забегая вперёд, скажу, что читатели не хотели верить в то, что Тёркин – герой вымышленный. Ему на фронт писали письма и даже отправляли посылки. Почтальоны доставляли это адресатам с фамилией Тёркин – к слову, фамилия не столь распространённая, как Иванов, Смирнов или Кузнецов.

Первые главы поэмы появились в сентябре 1942 года в газете «Красноармейская правда», они стали так популярны, что вскоре их перепечатали «Правда», «Известия» и «Знамя». Поэма стала выходить по главам, читатели ждали каждого номера газеты с нетерпением. Так по дорогам войны зашагал Василий Тёркин, «из запаса рядовой», он прошёл:

В просолённой гимнастёрке
Сотни вёрст земли родной.

Сразу же стал всем близок и понятен. У него простая биография: он деревенский, смоленский, но живал и в городе, служил срочную, воевал в финскую компанию, не успел побывать в отпуске, отправился на фронт Великой Отечественной, его представляли к награде, да документы затерялись, но он не в обиде: «Зачем мне орден? Я согласен на медаль». Он мастер на все руки: может дом построить и часы починить, конечно, первоклассный гармонист, весельчак и балагур. На все случаи жизни у него одна политбеседа: «Не унывай!»

С первых дней годины горькой
Мир слыхал сквозь грозный гром,
Повторял Василий Теркин:
— Перетерпим. Перетрем…

В бой Тёркин идет за родную землю:

И дождался, слышит Теркин:
— Взвод! За Родину! Вперед!..

В поэме Твардовского нет слов: власть Советов, Советский Союз. Есть Россия, Родина, родная земля. У неё Василий Тёркин просит прощения, что пусть на время, но отдал её врагу. Нужно было умудриться в поэме о войне ни разу не упомянуть имя Сталина, вождей, полководцев. За это Твардовского нещадно раскритиковали. А ещё упрекнули за пессимизм – представляете?!

Да, Твардовский без прикрас рассказывает про позор отступления:

Шел наш брат, худой, голодный,
Потерявший связь и часть,
Шел поротно и повзводно,
И компанией свободной,
И один, как перст, подчас.

Очень простыми словами поэт говорит о боли солдат, чьи родные остались в оккупации, это затянулось слишком надолго:

Были листья, стали почки,
Почки стали вновь листвой.
А не носит писем почта
В край родной смоленский твой.

О трагедии гибели молодых бойцов во время переправы через Дон:

Вдруг снаряд. Понтоны — в ряд.
Густо было там народу —
Наших стриженых ребят…

Об ужасе бомбёжки: солдату некуда спрятаться:

Ты лежишь ничком, парнишка
Двадцати неполных лет.
Вот сейчас тебе и крышка,
Вот тебя уже и нет.

Мы настолько привыкли к каноническому тексту поэмы, что не замечаем явный оксюморон в главе «Переправа»:

Бой идет святой и правый.
Смертный бой не ради славы,
Ради жизни на земле.

Смертный бой ради жизни!

Но тем не менее, я не знаю произведения, которое было бы более наполнено любовью к жизни и верой в добро. Солдат, офицеров Твардовский называет на войне живущими. Они не просто воюют, они живут на войне:

Я мечтал о сущем чуде:
Чтоб от выдумки моей
На войне живущим людям
Было, может быть, теплей.

Человек должен жить! Даже если случилась война. Жить, любить, заниматься нехитрыми хозяйственными делами. Это естественное состояние человека. Твардовский рассказывает, как весной в окопе солдаты чувствуют запах пашни, слушая гудение майского жука, вспоминают, как провожали и целовали девушек мирными майскими вечерами.

По главам поэмы можно на карте проложить весь путь дивизии Василия Тёркина, от первых дней отступления до победных в Берлине. Генералы, полковники, молоденький лейтенант, поднявший взвод в атаку и сражённый пулей у малоизвестного населённого пункта Борки, танкисты, связисты, шоферы, даже бойцы похоронной команды, которые после атаки выносят тела погибших, чтоб достойно захоронить – все проходят перед нами. И конечно сам Василий Тёркин – «русский чудо-человек». Вся поэма – это его поединок со смертью, бой «ради жизни», из которого он выходит победителем.

Первоначально Твардовский создавал своего героя как некий обобщённый образ, он считал, что Тёркин – это человек войны. Он должен погибнуть в последний день войны. Он даже вкладывает в его уста слова: «Мне конец – войне конец». Но от главы к главе Тёркин стал таким живым, что «убить» его даже на страницах произведения оказалось просто невозможным. Его герой ушёл в народ и навсегда остался с людьми. Такой парадокс происходит только с очень талантливыми произведениями. Прочтите! И убедитесь в этом сами.

Ольга Кузьмина. 6 мая 2024 года