Роман Сенчин. "Петербургские повести"

За эту книгу я брался с надеждой: уж кто-кто, а ведущий современный реалист Роман Сенчин порадует меня подлинной жизнью без элементов мистики, притчи и так далее. Сенчин, впрочем, писатель неровный: талантливый, безусловно, но часто тратит свой дар на откровенную чернуху, за которой не просматривается иной мысли кроме "Как страшно жить!" По крайней мере, такое впечатление осталось у меня от повести "Елтышевы". Сборник рассказов "Иджим", напротив, показался почти шедевральным, а роман "Зона затопления" завис где-то между ними: как-то ни то, ни сё.

Что ж, у меня новая любимая книга Сенчина. В сборнике "Петербургские повести" автор проявил себя с неожиданной стороны: оказывается, Роман Валерьевич – отличный рассказчик. 

Первая повесть сборника, "Оборванный календарь", проскакивает довольно быстро и незаметно: типичная для автора история про тяжёлую жизнь. Зато далее Сенчин заходит с козырей: "Аркаша" – история о том, как культовые личности русского рока – Виктор Цой, Майк Науменко и Андрей "Свин" Панов – ещё в советские времена участвуют в записи альбома Аркадия Северного, легенды совсем другого музыкального стиля.

Следом идёт интереснейшая повесть "Дочка", о противостоянии двух мужей одной женщины: бывшего – андерграундного советского режиссёра, добившегося успеха в новые времена, и нынешнего – скучного бухгалтера. И ничего, казалось бы, особенного, но прекрасный язык и знание настоящей жизни, которого так не хватает молодым реалистам (Дмитрий Лагутин, на Тебя смотрю!), делают своё дело. "Дочка" читается захватывающе, насколько это слово вообще можно применить к бытовому произведению. О том, что это просто срез жизни, напоминает концовка, которой нет – повесть просто обрывается, как и многие другие в этом сборнике.

Большая часть "Петербургских повестей" посвящена 90-м, с их нищетой и ощущением полной безысходности. Опять чернуха? Не совсем. В 2022 году эти произведения воспрнимаются не как страшилка, а скорее как попытка осмыслить те времена. В небольшой новелле "Первая девушка" описывается групповое насилие студентов ПТУ над соученицей, причём, фиксируется не столько бесчеловечность содеянного, сколько его обыденность. И насильники, и их жертва вопринимают это как нечто само собой разумеющееся и продолжают жить как ни в чём не бывало. В общем-то, как и весь народ, над которым надругались.

Интересен мини-цикл повестей объединённых общей сюжетной историей. Герой, которого в разных произведениях зовут то Женей, то Игорем, приезжает в советский Ленинград учиться в "путяге", отправляется служить пограничником, возвращается в капиталистический Петербург, пытается уцепиться здесь, подаётся то в "деловые люди", то в дворники, то бедствует, то вновь поднимается... Пока "лихие 90-е" не настигают его уже в новое время. Едва ли не лучший срез эпохи, представленный в современной литературе – вот что я могу сказать и об этом мини-цикле, и о книге в целом. Реальные проблемы реальных людей, интересные типажи, жизненные ситуации... Общие ощущения: не просто "выше среднего", а "почти шедевр". Надеюсь через 30 лет прочесть что-то подобное о 20-х годах – тоже, конечно, тяжёлых, но по-другому.

Андрей Кузечкин. 19 октября 2022 года