Анастасия Чернова. "Ветер с пыльных дорог"

"Странно: гудки – напоминали копейки, желтоватые, горьковатые". Отзыв о книге хочется начать именно с этой цитаты, она многое объясняет. Или с этой: "Бежать по воде, и в брызгах, в этих мгновенно расцветающих каплях – искать собственный мир, неповторимый и крапчатый".

Очередной эксклюзив в фонде нашей библиотеки – сборник рассказов и повестей молодой московской писательницы Анастасии Черновой "Ветер с пыльных дорог". С учётом того, что Анастасия работает в газете "Православная Москва", опасался, что книга будет какая-нибудь этакая... чересчур традиционная. Как выяснилось, тут всё наоборот.

Если вы ищете некую "новую литературу", то вот она. Чернова пишет необычно об обычном. Настолько необычно, что к её прозе трудно привыкнуть вот так сразу. Первые два рассказа показались мне некими бытовыми зарисовками без начала и конца. Я как приверженец крупной формы всегда считал, что рассказ – это тот же роман, только маленький, а значит и написать его труднее во много раз, поэтому я их почти и не пишу. А тут – что-то непонятное. Вроде, есть хорошо прописанные герои, они разговаривают, есть жизненные ситуации, а сюжета нет, и концовки тоже – автор просто обрывает повестование ни с того, ни с сего.

К счастью, вскоре подоспел третий рассказ – где Чернова с, как иногда пишут рецензенты, "пугающей достоверностью" воспроизводит сознание выжившей из ума пенсионерки, ожидающей конца света. Какого-то особо внятного сюжета здесь опять нет, но есть погружение в иную реальность. Ведь как известно, каждый человек обитает в собственной реальности со своими правилами, в том самом "неповторимом и крапчатом мире", где возможно всё. И действительно: телефонные гудки вполне могут у кого-то ассоциироваться с копейками, да ещё и горькими на вкус. Странно? Да. Но чем дольше живу, тем больше убеждаюсь, что все люди – странные, особенно, если копнуть глубже.

Читая дальше, я уже не пытался следить за сюжетами (хотя кое-где они всё-таки появлялись), а проникал вместе с автором в головы её персонажей, наслаждаясь парадоксальной логикой их мышления:

"Сосед играл на баяне, – подумала Маргарита Фёдоровна. – Каждый человек – на чём-то играет. Хотя бы на ступенях. Отбивая сапогами ритмический рисунок".

А лучше всего удаётся Черновой психология детей:

"– Хоронят, – сказала она. Потом помолчала и добавила. – Кто-то умер. Теперь все умирают, так положено. Их в землю закапывают.

– А почему? – спросила я.

Мне казалось, что земля внутри пустая. Когда я прикладывала ухо к траве, то ничего не слышала. Под землёй было мирно и безжизненно".

Даже когда ближе к концу сборника начинается мистика или откровенный сюрреализм (история о шляпе, ставшей сперва учителем, а потом и директором школы), это воспринимается не как сказка или притча, но скорее как ещё один угол зрения на мир – своеобразный, но не более, чем все остальные.

Честно скажу, сборник "Ветер с пыльных дорог" я дочитал с трудом, а две повести, идущие в конце, просто не осилил и не понял. Всё-таки этот стиль более подходит именно для новелл. Но именно стиль, его оригинальность – главное достоинство книги.

Андрей Кузечкин. 3 сентября 2018 года

Примечание контент-менеджера сайта: в цитатах сохранена авторская пунктуация.