Иоганн Вольфганг фон Гёте

Иоганн Вольфганг фон Гёте (нем. Johann Wolfgang von Goethe).

Годы жизни: 1749 - 1832.

Выдающийся немецкий поэт, государственный деятель, мыслитель и естествоиспытатель, о котором поэт Генрих Гейне сказал: «Этот великан был министром в карликовом немецком государстве. Он никогда не мог двигаться свободно. О сидящем на троне Юпитере Фидия в Олимпии говорили, что если бы он когда-нибудь внезапно встал, он проломил бы головой крышу храма. Таким же точно было положение Гёте в Веймаре: если бы он когда-нибудь внезапно восстал из своего неподвижного покоя и выпрямился, то он пробил бы государственную крышу или, что ещё вероятнее, разбил бы себе о неё голову».

Гёте творил в разных жанрах: поэзия, драма, эпос, автобиография, эпистолярия. Он стал главным идеологом течения «Буря и натиск». Вместе с Шиллером, Гердером и Виландом сформировал направление в немецкой литературе, получившее название «веймарский классицизм». Роман Гёте «Вильгельм Майстер» заложил основы воспитательного романа эпохи Просвещения. Произведения Гёте, в особенности трагедия «Фауст», признаны шедеврами немецкой и мировой литературы.

Наследие философа и поэта хранится и изучается в Архиве Гёте и Шиллера в Веймаре.

"В глубине человека заложена творческая сила, которая способна создать то, что должно быть, которая не даст нам покоя и отдыха, пока мы не выразим это вне нас тем или иным способом".

"Что бы вы не могли сделать или о чем бы вы не мечтали — приступайте. В дерзости есть гений, и сила, и волшебство. Приступайте немедленно!"

"Наружный блеск рассчитан на мгновенье,
А правда переходит в поколенья".

И.В. фон Гёте

Гёте. Большой поэт из маленького Веймара

Его уже при жизни считали пророком, почти олимпийским божеством. А сегодня Иоганн Вольфганг Гёте остается одним из немногих деятелей культуры, чьи юбилеи отмечает весь мир. Сегодня, 28 августа, ему исполнилось бы 275 лет. Почему-то легко представить себе этого человека испившим эликсир вечности и ставшего бессмертным не только в книгах, но и физически. Фаустовская история…

Он родился во Франкфурте-на-Майне, в семье юриста-лютеранина, изрядного библиофила и рьяного поклонника прусского короля Фридриха Великого. Представьте, род Гёте не был дворянским: они проживали состояние деда-трактирщика. К более знатной фамилии относилась мать поэта, Катарина Элизабет. Ее отец – городской судья – напротив, терпеть не мог пруссаков и сочувствовал Австрийской империи. Вольфганг посещал его каждое воскресенье – как старший внук и крестник – и вынужден был слушать бранные слова по адресу Фридриха, которого считал героем и мудрецом. Это – первый конфликт, который запомнился будущему поэту. Он уже тогда понимал, что в мире не всегда существует единственная истина. Прислушивался и к отцу, и к дяде.

«Буря и натиск»

Вольфганг сочинял стихи с юности. Не сразу они получались совершенными, но представление о совершенстве жило в его душе с ранних лет. Ведь он целые дни проводил в отцовской библиотеке. Там, среди старинных фолиантов, наткнулся и на легенду о докторе Фаусте, которая впечатлила его на всю жизнь.

Гёте долгие годы одновременно был и ученым, и поэтом. И немного бунтарем, хотя – очень деликатным. Гёте стал юристом, защитил диссертацию о взаимоотношении государства и церкви, которая возмутила клириков. А кроме того – занимался геологией, ботаникой, анатомией, политикой. Конечно, поэзия всё затмила. И все-таки именно Гёте принадлежит открытие межчелюстной кости у человека. Недаром его считают универсальным гением. И он гордился тем, что познал законы природы не только с литературного ракурса.

Группа поэтов, которых сплотил вкруг себя Гёте, вошла в историю литературы под наименованием «Буря и натиск». Их называли штюрмерами, буянами. Казалось бы, великому созерцателю Гёте не подходит столь боевитое кредо. Много лет спустя в «Фаусте» он скажет устами своего героя: «Лишь тот достоин жизни и свободы, // Кто каждый день идёт за них на бой!». Но это произносит обманутый Мефистофелем доктор, а для самого Гёте (в том числе раннего) характерны совсем другие настроения:

Горные вершины
Спят во тьме ночной;
Тихие долины
Полны свежей мглой;
Не пылит дорога,
Не дрожат листы...
Подожди немного,
Отдохнешь и ты.

Перевод Лермонтова, поменявшего размер стихотворения, очень точно передает его суть. Это меланхолическая мечта о гармонии. Но в чем-то основатель «Бури и натиска» был революционером. Он придавал особое значение немецкому языку, которому многие аристократы предпочитали французский. Отбрасывал модный прямолинейный рационализм Вольтера. Против этого и был направлен натиск молодых поэтов, для которым внутренний мир человека казался важнее борьбы за общественное благо. Они призывали внимательнее изучать природу, учиться у нее – и, в отличие от строгих классицистов, не считали Уильяма Шекспира «диким». А в остальном поэтов этого направления – Гёте, Георга Гамана, Фридриха Шиллера – объединяла только молодость, которая быстро прошла. Гёте никогда не слыл аскетом, считая, что «жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на плохое вино». А хорошего хватало, чтобы до поры до времени объединять поэтов. Но в зрелости Гёте полюбил одиночество, и с друзьями встречался редко. Разве что переписывался.

От «Вертера» до «Фауста»

Гёте написал немало замечательных лирических стихотворений и баллад, от которых сердце сжимается от страха. Легко перешел от сентиментальных мотивов к романтическим, словом, по собственному признанию, «богов любимцем был я с детских лет». Но настоящую славу ему принес роман в письмах «Страдания молодого Вертера». Роман, написанный под впечатлением самоубийства приятеля Гёте, юриста Вильгельма Иерузалема, не выдержавшего несчастной любви, стал программным для писателя, который хотел показать, что мысли и чувства человека ничуть не менее важны, чем войны или придворные интриги. И нет ничего тяжелее человеческого отчаяния. Он отстаивал право личности на слабости, на метания, на сомнения, наконец, на любовь, которая затмевает всё вокруг. Сам Гёте знал, что такое неразделенная любовь – и роман помог ему излечиться от этого чувства.

Об этой книге в последние десятилетия XVIII века, как минимум, слыхали все. Немцы, французы, англичане, итальянцы, русские… Никогда прежде новая книга так быстро не завоевывала целый континент. В Европе даже началось поветрие самоубийств: молодые люди подражали герою Гёте, не желая оставаться в этом несовершенном мире. Психологи до сих пор называют эффект «подражательного суицида» после смерти популярной личности, после соответствующей книги или фильма – «эффектом Вертера». Нечто похожее случилось в России после публикации повести Николая Карамзина «Бедная Лиза», героиня которой утопилась в пруду возле московского Симонова монастыря.

Позиция Гёте в «Вертере» восхищала далеко не всех. Критики признавали, что повествование не оставляет равнодушным, что Гёте тонко описывает характер героев, психологические рефлексии. Но в романе видели проповедь безволия. Герой уходил от действительности, растворялся в своих в чувствах, окружающие казались ему пошляками, вызывали отторжение. А в итоге – выстрел себе в голову из охотничьего пистолета. Между тем, Гёте давно занимала другая, главная для него, трагедия.

Над «Фаустом» он работал почти всю жизнь – с 1768 до 1832 года. Не мог расстаться с этой пьесой в стихах, в которой можно было показать все стороны жизни – от вполне земного кабачка до разговора «на небесах», когда Господь заключает с Мефистофелем пари – кому из них останется верен многоумный доктор Фауст. В мировой литературе нет более загадочного шедевра. Гёте изменил фольклорный образ ученого. В легендах он предстает богоотступником, который из честолюбия продал душу дьяволу. У Гёте всё гораздо сложнее, Фауст постоянно отстаивает свою свободу. Всем известно кредо гетевского Мефистофеля, которое повторил булгаковский Воланд: «Той силы часть и вид, что вечно хочет зла и век добро творит». Поэт действительно считал, что зло на земле небесполезно, как и наши трагические заблуждения. Никто до него так смело, без откровенных разоблачений, не писал о нечистой силе. Хотя для доктора Фауста игры с дьяволом все-таки не обернулись добром, главное, что он сумел сохранить свою свободу от Мефистофеля при всей обаятельной хитрости последнего. Церковь не считала Гёте благопристойным христианином: слишком вольно он писал и о божественной, и о тёмной силе. Но в то время в Германии он был влиятельнее любого пастора.

Когда любопытные читатели спрашивали Гёте об основном смысле «Фауста», он только отмахивался: «Как будто я сам это знаю и могу выразить!.. В самом деле, хороша бы была шутка, если бы я пытался такую богатую, пеструю и в высшей степени разнообразную жизнь, которую я вложил в моего “Фауста”, нанизать на тощий шнурочек одной единой для всего произведения идеи!» И сам Гёте, и его лучшее творение – как оракул. Там всегда можно найти противоположные ответы на самые главные вопросы. Но, пожалуй, главное, чему пытался научить своих читателей Гёте – это верность своему замыслу, даже ошибочному. Ослепший Фауст руководит строительством плотины и радуется, слыша стук лопат. А это лемуры по заданию Мефистофеля копают доктору могилу… И, хотя нечистый обманул Фауста, Господь забирает его в рай как подвижника, который до последней минуты своей жизни трудился на благо человеческого рода. Возможно, в финале трагедии Гёте уже отождествлял героя с самим собой.

На Восток!

Он успел увлечься и восточной философией. Там и поэзия, и ислам. Сразу после наполеоновских войн Гёте, вдохновленный переводами Хафиза на немецкий, написал цикл стихотворений «Западно-восточный диван» с авторскими замечаниями и комментариями. Все понятно уже по первому стихотворению, в котором поэту снова удалось ухватить дух эпохи:

Хеджра

Север, Запад, Юг в развале,
Пали троны, царства пали.
На Восток отправься дальный
Воздух пить патриархальный,
В край вина, любви и песни,
К новой жизни там воскресни.
 

Там, наставленный Пророком,
Возвратись душой к истокам,
В мир, где ясным, мудрым слогом
Смертный вел беседу с Богом,
Обретал без мук, без боли
Свет небес в земном глаголе.
 

В мир, где предкам уваженье,
Где чужое – в небреженье,
Где просторно вере правой,
Тесно мудрости лукавой
И где слово вечно ново,
Ибо устным было слово.
 

Пастухом броди с отарой,
Освежайся под чинарой,
Караван води песками
С кофе, мускусом, шелками,
По безводью да по зною
Непроезжей стороною.
 

Где тропа тесней, отвесней,
Разгони тревогу песней,
Грянь с верблюда что есть мочи
Стих Хафиза в пропасть ночи,
Чтобы звёзды задрожали,
Чтоб разбойники бежали.

На пиру и в бане снова
Ты Хафиза пой святого,
Угадав за покрывалом
Рот, алеющий кораллом,
И склоняя к неге страстной
Сердце гурии прекрасной.

Прочь завистник, прочь хулитель,
Ибо здесь певца обитель,
Ибо эта песнь живая
Возлетит к преддверьям рая,
Там тихонько постучится
И к бессмертью приобщится.

Замечательный перевод Вильгельма Левика. Он и сам чувствовал себя восточным мудрецом – в большей степени интуитивистом, чем логиком. К тому же, так легче было примерять тогу пророка. Да и немецкие философы – старшие современники и современники Гёте – переносили его в высшее измерение, в котором поэт существовал над миром, на высоком пьедестале, в жизни оставаясь обыкновенным советником маленького герцога.

Друг русской георцогини

В 1775 году, будучи уже известным поэтом, он поселился в Веймаре, столице небольшого почти независимого немецкого герцогства. Там его, наконец, возвели во дворянство. Там Гёте решил пустить корни – и прожил в этом городке до конца своих дней. Для великого герцога Карла-Августа Гёте был и дипломатом, и учителем, и чин тайного советника носил не для проформы. Он занимался и добычей серебра, и финансами, и строительством дорог, и, конечно, реформой Йенского университета. К своим государственным обязанностям относился с немецкой пунктуальностью. Кроме того, он много лет оставался активным участником масонской ложи, достигнув там высоких степеней посвящения. Как он только находил время, чтобы написать несколько десятков томов стихотворений, романов и путевых заметок? Отметим просвещенный дух герцога: он всегда освобождал поэта от служебных обязанностей в дни и месяцы вдохновения.

В 1792 году советник Гёте сопровождал герцога в сражении при Вальми. Немцы сражались против революционной Франции. Гёте воспринял поражение воодушевленно: «Началась новая эпоха всемирной истории, и вы вправе говорить, что присутствовали при её рождении». Он верил в переустройство мира.

Герцогство еле сводило концы с концами. Спасти его от банкротства могла, пожалуй, только Россия. И она явилась в лице прекрасной великой княжны Марии Павловны, которую выдали за наследника престола – Карла Фридриха Саксен-Веймар-Эйзенахского. Гёте стал ее едва ли не первым добрым знакомым в герцогстве. Им было, что обсудить. В 1803 году, как раз в период сватовства Марии Павловны, Гёте получил просьбу от близкого к императору Александру I графа Северина Потоцкого о помощи в поиске преподавателей для Харьковского университета, который ещё только собирались открыть. В результате в Харьков направились сразу несколько дельных молодых ученых из Йены, а сам Гёте стал почетным профессором нового университета. И частенько проявлял заботу о студентах и преподавателях этого учебного заведения.

Чтобы было о чем вести светские беседы с герцогиней, Гёте изучал немецко-русский словарь, пытался исследовать православные иконы, увлекался историей Петра Великого, которого считал образцом реформатора, который действовал не под влиянием мятежников, а по собственной воле, вместе с единомышленниками. И – собирался съездить в Россию, полюбоваться Москвой и Петербургом, проездить по Уральским горам… Увы, в эту дорогу Гёте так и не собрался.

Приданое Марии Павловны изменило жизнь в едва ли не самой скудной монархии Европы. А русская герцогиня взяла за правило посещать Гёте каждую неделю. Они говорили и об искусстве, и о его стихах, и о финансах. Он умел без менторства общаться с молодыми женщинами, а Мария Павловна, к тому же, была не глупа. Он многого от нее добился. Ведь Гёте всё ещё занимал в своем герцогстве управленческие должности и относился к ним добросовестно. Но и Мария Павловна превратила великого поэта в «агента русского влияния» – конечно, не в прямом смысле. Для России имело значение, что мэтр европейской литературы, которого считают мудрейшим человеком своего времени, то и дело благосклонно отзывался о нашей стране, о её императоре, о её истории.

«Объединяй и властвуй»

Но Гёте забывал и об интересах Германии, и уж подавно об интересах России, когда речь шла о генерале Бонапарте. Он был поклонником диктатора и полководца – подобно Бетховену. «Наполеон велик в особенности тем, что он при всяких обстоятельствах оставался самим собою: перед сражением, во время сражения, после победы, после поражения – он всегда крепко стоял на ногах и знал ясно и твердо, что надо делать», – писал Гёте. Но в 1806 году, когда французы заняли Веймар, победители попытались разграбить его усадьбу. Правда, они не справились с кулаками давней возлюбленной Гёте – шляпницей Кристианой Вульпиус. В благодарность за мужество поэт после 30-ти лет совместной жизни предложил ей пожениться. На обручальном кольце выгравировали дату того дня, когда она спасла их до от мародёров.

Этот случай не бросил тень на благосклонное отношение Гёте к Наполеону. Но повстречались два гения (таковыми их признали при жизни) всего лишь раз, да и то мимоходом, в 1808 году, в Эрфурте. Наполеон смутился, что Гёте застал его за поеданием жареного мяса. Более того, злые языки утверждают, что он не сразу понял, кто пришел к нему в гости – Гёте или Шиллер. Полководец бойко рассуждал о художествах, Гёте, в основном, почтительно безмолвствовал, следуя собственной максиме: «Если бы вы знали, как редко нас понимают правильно, вы бы чаще молчали». Он общался с Наполеоном в стиле дельфийского оракула: давал лаконичные и двусмысленные оценки, чтобы в любом случае оказаться правым. Их обоих при жизни признали гениями, превратившими XVIII век в XIX. Гёте нравилось, что Бонапарт достиг власти не по наследству, а захватил ее. К тому же, поэт мечтал о единой Европе, с общей великой литературой, и ему представлялось, что великий корсиканец создаст нечто вроде Соединенных Штатов Старого света. Гёте говаривал: «Разделяй и властвуй – хороший принцип, но объединяй и властвуй – ещё лучше». Он гордился, что Наполеон во многих походах возил с собой «Страдания молодого Вертера». Великий немец претендовал на роль властителя дум великого завоевателя. Вряд ли обоснованно: Бонапарт не меньше внимания уделял «Илиаде» и «Песням Оссиана», а по «Вертеру», скорее всего, только учился чувственности для разговоров с дамами, как и все просвещенные мужчины его поколения.

Фиалки поэта

Годы увядания он провел, как и положено патриарху. К нему относились, как к небожителю. Стихи Гёте иногда выходили из моды, но никогда не пропадали из хрестоматий. Его верный секретарь Петер Эккерман ловил и записывал каждое слово Гёте. Он писал философские комментарии к своим стихам – «Поэзия и правда в моей жизни». С большими мемуарными отступлениями и попыткой «обрисовать свое время». Последняя муза вдового поэта – Ульрика Левентцов – мечтала стать его женой. А после смерти Гёте хранила верность гению.

При жизни у него искали истину, ждали от поэта пророчеств – как позже от Льва Толстого.

Сегодня Гёте – символ Германии. Говорят, что своими стихами он объединил разрозненные немецкие монархии – и подготовил объединение Германии, которое состоялось во второй половине XIX века – как раз, когда Гёте хорошо знали и читали. Ведь он создал для немцев главное – язык. В наше время серьезную литературу читают не так вдумчиво, как полвека и век назад. Даже в университетах Гёте изучают по кратким пересказам. Особенно такую сложную, многогранную и таинственную вещь, как «Фауст». Гёте, как правило, сочинял стихи и размышлял, прогуливаясь. Есть легенда, что он всегда набивал карманы семенами своих любимых фиалок – и разбрасывал их по пути. Так в окрестностях Веймара после него осталось немало тропинок, засеянных цветами. А десятки сортов фиалок названы в честь поэта и его героев. И это еще одно доказательство его бессмертия.

Арсений Замостьянов. Август 2024 года

(источник)

См. также:

ВикипедиЯ

В библиотеке Мошкова

В библиотеке Мошкова - классика

Читать онлайн

Читайте также статью Ольги Кузьминой о произведениях И. фон Гёте "Фауст"  и "Страдания юного Вертера" в ее авторском проекте неМодное Чтение.

Предлагаем также литературу по теме из фонда Канавинской ЦБС:

Произведения:

1. Гете И.В. Собрание сочинений : в 10 т.: пер. с нем. / сост.: Н. Вильмонт, Б. Сучков; вступ. ст. Н. Вильмонта; худож. А. Лепятский. - Москва : Художественная литература.
    Т. 1 : Стихотворения. - 1975. - 528 с.
    Т. 2 : Фауст / пер. с нем. Б. Пастернака. - 1976. - 510 с.
    Т. 3 : Из моей жизни; Поэзия и правда / пер. с нем. Н. Манн. - 1976. - 718 с.
    Т. 4 : Драмы в прозе. - 1977. - 494 с.
    Т. 5 : Драмы в стихах; Эпические поэмы. - 1977. - 622 с.
    Т. 6 : Романы и повести. - 1978. - 480 с.
    Т. 7 : Годы учения Вильгельма Мейстера / пер. с нем. Н. Касаткиной. - 1978. - 526 с.
    Т. 8 : Годы странствий Вильгельма Мейстера, или отрекающиеся / пер. с нем. С. Ошерова. - 1979. - 462 с.
    Т. 9 : Из "итальянского путешествия"; Кампания во Франции1792 года; Праздник Святого Рохуса в Бингене [и др.]. - 1980. - 495 с.
    Т. 10 : Об искусстве и литературе. - 1980. - 510 с.
2. Гете И.В. Годы учения Вильгельма Мейстера : пер. с нем. - Пермь : Пермское книжное, 1959. - 547 с. : ил.
3. Гете И.В. Избранное : пер. с нем. / худож. Т. Неклюдова. - Ростов-на-Дону : Феникс, 1996. - 512 с. - (Всемирная библиотека поэзии).
4. Гете И.В. Избранные произведения : в 2 т.: пер. с нем. / худож. А. Яковлев; авт.-сост. И. Солодунина. - Москва : Правда, 1985.
5. Гете И.В. Лирика : пер. с нем. - Москва : Детская литература, 1978. - 190 с. : ил.
6. Гете И.В. Рейнеке-лис : поэма / пересказ. с нем. Л. Пеньковского; послесл. и примеч. А. Завадье; ил. В. Каульбаха. - 2-е изд. - Москва : Детская литература, 1982. - 95 с. : ил.
7. Гете И.В. Стихотворения / сост. Т. Кудрявцев; предисл. Т. Кудрявцева. - Москва : Эксмо, 2008. - 480 с. - (Всемирная библиотека поэзии).
8. Гете И.В. Стихотворения : пер. с нем. / вступ. ст. Л. Гинзбурга; примеч. А. Аникста; худож. А. Лепятский. - Москва : Художественная литература, 1979. - 382 с. - (Классики и современники) (Поэтическая библиотека).
9. Гете И.В. Фауст : трагедия / пер. с нем. Б. Пастернака. - Москва : АСТ; АСТ Москва, 2010. - 464 с.

О жизни и творчестве:

1. Гете // Баландин Р.К. 100 великих гениев. - Москва, 2006. - С. 443-449.
2. Великий олимпиец : [штрихи к биографии И.В. Гете] // Безелянский Ю.Н. Знаменитые писатели Запада : 55 портретов. - Москва, 2008. - С. 27-50.
3. Вильмонт Н.Н. Гете: история его жизни и творчества. - Москва : Художественная литература, 1959. - 336 с.
4. Иоганн Вольфганг Гете // Сто великих мыслителей. - Москва, 2009. - С. 217-221.
5. Иоганн Вольфганг Гёте (1749-1832) // Хрестоматия по зарубежной литературе XVIII века : Т. 2. - Москва, 1973. - С. 353-355.
6. Левина С.М. Иоганн Вольфганг Гете // Западноевропейский театр от эпохи Возрождения до рубежа XIX-XX вв. - Москва, 2001. - С. 258-266.
7. Роговер Е.С. "Фауст" Гете: заключительные уроки // Литература в школе. - 2009. - № 5. - С. 41-47. - Оконч. Нач. 2009 в № 3.
8. Саидов А.Х. Гете как юрист // Государство и право. - 2010. - № 2. - С. 76-89.
9. Эккерман И.П. Разговоры с Гете / пер. с нем. Н. Манн. - Москва : Художественная литература, 1981. - 687 с.