Байки для пятой книги (18+)

Наскребла «по сусекам» с Фейсбука - не пропадать же добру...

***

Приходила консьержка Рая.
Сказала, что американцы живут в коробках.
– В небоскрёбах? (спросила мама)
– Нет, в картонных.
– Откуда ты знаешь?
– По телевизору говорили.
– Раз по телевизору, то точно в коробках. Как раз из-под телевизоров (сказала мама).
– А Диля там где жила? (спросила Рая)
– Тоже в коробке. Ей её друзья американцы отдавали свою.
– А сами куда девались?
– А им в свою очередь их друзья уступали свои коробки.
– А тем друзьям друзей куда было деваться?
– Так они все по цепочке уступали друг другу коробки. Вообще, когда Диля едет туда, там страшный переполох – вроде как коробку ей нужно обеспечить, но и самому негде жить.
– Так пусть не едет!
– Как это не едет? Она же там читает свои рассказы – высунется из коробки и читает. И все приносят свои коробки и слушают из коробок.
– А что, из них нельзя вылезти?
– Можно, но тогда кто-нить обязательно займёт эту коробку – коробки там дефицит. Живут они плохо, и коробка для них – как для нас примерно квартира. А кто работает на Уолл-стрит, у того большая коробка, даже бывает трёхместная. Но это редкость.
– А что такое Уолл-стрит?
– Место, где производят коробки. Все американцы мечтают туда попасть: работать на этот завод.
– Там можно заиметь свою коробку? (догадалась Рая)
– Ну да, иногда отдают – за хорошую работу. Но редко. Это тем, у кого стаж большой или если, к примеру, ты вьетнамский ветеран. Вот им дают коробки без очереди.
– Так Диля читает там свои рассказы вьетнамским ветеранам?
– Преимущественно.
– Понятно. (сказала Рая)

***

Сброшюрованный увесистый том жалоб на соседей (рассказывает мама про своего знакомого, который ей дал еще и править на предмет ошибок) предварялся эпиграфом: 
«Порядочному человеку стыдно даже перед собакой». А.П. Чехов 
Мама говорит:
– А ты напиши перед пятой книгой так: «Порядочному человеку лучше не читать эту книгу. Эту книгу даже собаке не прочитаешь».

***

Ехала сёдня на такси от метро.
Разговаривала с подружкой по телефону по поводу своих книжек.
Таксист-кавказец спросил:
– Вы что, писатель?
– Типа. (говорю)
– Типов? (спросил он в недоумении). То есть описываете всяких типов? 
– Вот именно – описываю типов. Всяких. 
– А как ваша фамилия? Я хочу почитать.
– Тасбулатова.
– Не (сказал таксист), с такой фамилией читать не буду.
– Почему?
– Потому что писатель не может быть с такой фамилией. 
– А с какой может? 
 И он внезапно говорит: 
– Например, Руставели.

***

Мама прочла предпост, как Соловьев до@бался до мышей (она уже понимает наш жаргон малость) и говорит:
– Какой ужас! А мыши-то что ему сделали?

***

Зашла я сегодня за каким-то хреном в некий «самобытный» магазин на Арбате.
Там продавались «дизайнерские» самодельные пальто, сваленные из войлока – например, черные и с огромной боевитой розой на переднем крае. Такой розой – см 40 в диаметре. 
Дернул же меня черт посмотреть на это пальто, как продавщица сразу же его на меня напялила. 
Подкралась сзади и надела – ловко так. 
И, обнимая за плечА, подвела к зеркалу. 
Из зеркала на меня смотрела большая тетка (я едва узнала себя) с растерянным лицом и огромной розой, похожей на красную жабу, притаившуюся у меня на животе. 
Чтобы не обидеть воркующую продавщицу (всего сорок тыщ, ворковала она, прекрасная вещь в единственном экземпляре), я смущенно сказала:
– Что-то не то все-таки... 
– А на вас-то? (сказала она уже грубовато, поняв, что роза мне как-то не глянулась. А я была в своем пальто от Донны Каран).
– Дешевка! (сказала она про мое пальто).
– Это Донна Каран (сказала я тихим голосом).
– Не знаю такую (сказала тетка). Напридумывают себе иностранных имен, а сами китайцы из подвала. 
– Эт да (сказала я примирительно). Я вот сама китаец из подвала. Еле выбралась. 
– Так это вы и есть – Донна Каран? Сами шили, штоле? (тетка торжествовала). 
– Ну, да. Пока не сошьешь пальта, не выпустим, сказали мне хозяева. Два года держали взаперти. Я ведь и шить-то не умею...Ну, они мне его всучили и выгнали на улицу: я, можно сказать, первый день на свободе. Но шить так и не научилась...
– Оно и видно! (торжествующе сказала тетка). Позорное пальто – у меня глаз наметанный, я вапще искусствовед и дизайнер. 
– Я сегодня розу к нему пришью – как думаете, получится у меня? 
– Не получится (сказала тетка решительно). У вас вкуса нету. А вкус – он или есть, или его нет. Вкус не воспитаешь! 
Я покорно закивала головой и пошла к выходу.

***

Помните, я писала, как Оля, которая встаёт в пять утра, режим у неё такой, попёрлась в музей Кржижановского, который соратник Ленина?
А там сторож долго ей не открывал, думал, алкаши или наркомы припёрлись, а когда открыл и спросил, типа чё надо, Оля сказала, что сильно интересуется соратниками Ленина, и он ей все, как есть, рассказал.
Что, оказывается, у этого Кржижановского было право 24 часа посещать мавзолей: такое было ещё только у Крупской, даже у Сталина не было.
Ну, вот я маме эту историю опять рассказываю, а тут приходит Бабыра.
Бабыра и говорит:
– А чё они делали там с этим Кжи, Кржи…ским ночью?
– Действительно (говорит мама). Чё там ночью делать?
– Известное дело (говорю я).
– При трупе-то? (говорит в ужасе Бабыра)
– Что при трупе? (спрашивает наивная мама)
– Известное дело (уже Бабыра говорит).
– Понятия не имею, что можно делать при трупе (говорит мама строго).
– Курить нельзя (говорю я). Байки тоже не очень как-то… Не расскажешь особо. Там ещё освещения почти нету – я там была.
– Ночью? – спрашивает Бабыра.
– Ага (говорю). Как только Кржижановский умер, это право перешло ко мне.
Бабыра завистливо сказала (она отличается тем, что верит вообще всему):
– Эт почему ещё? Кто ты такая, чтобы ночью к Ленину ходить?
– Заслуженный рыбак Казахской ССР.
– А причем тут рыбак? (спросила в ужасе и недоумении Бабыра).
– Сама не знаю (сказала я меланхолично, пока мама начала уже сползать со стула). Может, потому что Ленин тоже любил удить рыбу – ну, в Разливе этом. Ну вот, значит, из всех республик выбрали по одному заслуженному рыбаку и дали им право, вместо квартиры, посещать мавзолей ночью – правда, один раз в году.
– Вместо какой квартиры? (спросила Бабыра).
– Ну, заслуженным рыбакам должны были давать квартиру, но на выбор предложили – или в мавзолей ночью без очереди, или квартиру.
– И ты прям выбрала мавзолей? (саркастически спросила Бабыра).
Тут мама вмешалась:
– Конечно! Любой бы так поступил! Разве нет, Ир?
Бабыра, бедная, потупилась.
– Не знаю (сказала она неуверенно). Я вот слабый человек, а вы, я знаю, обе принципиальные. Я потому горжусь дружбой с вами.
– Хотите со мной ночью в мавзолей пойти? (спросила я)
Бабыра замялась.
– Да куды мне? Старая я стала, далече ехать – аж на Красную площадь.
– Выкрутилась (сказала мама, когда Бабыра ушла – даже чай не стала пить, была испуганная).

***

Пошли с Олей на фильм «Коммивояжёр» в Пять звёзд на Новокузнецкой.
А билетов не оказалось.
Тогда мы пошли в кафе и стали пить кофе с панакоттой.
Выпив кофе с панакоттой, я вышла покурить.
А по улице шли два пьяных человека, средне-интеллигентного вида, и один говорил:
– Понимаешь, Пьер Тейар де Шарден с его этой…как его…
– Ноосферой? (подсказывал другой)
– Ну да (говорил первый). Так вот. Чтобы избежать энтропии, которая..
– Сука эта Людка (прервал его второй) Не дала, бл@ть! Вот сука, так сука, бл@ть она! А я, как дурак, повинность в кафе да в кино отбывал!
– Была бы бл@ть, дала бы (философски заметил первый). В ноосфере все отмечено и замечено: и ты, и Людка, и всё, что происходит на белом свете…
Второй, не слушая его, сокрушенно качал головой, приговаривая, что Людка-таки бл@ть и что это кино ему до фонаря.
– На американское водила! (выкрикнул он) Ну не бл@ть?
Тут на крыльцо вышла Оля, которой надоело сидеть одной, и сказала:
– Ленка Коваленко тебе палки отдаст!
– Какие ещё палки?
– Шведские какие-то! А ходить чтобы правильно – Ленка говорит, что теперь только с палками ходит!
– Американское кино разное бывает (невпопад Оле ответила я).
Мужики остановились около нас.
Тот, что ругал Людку, сказал:
– Ну и что, что разное? А после кина что, не давать?
Оля спросила:
– Чего не давать?
– А ничего! (сокрушённо сказал мужик)
– Да даст (сказал другой мужик, который про ноосферу толковал).
Оля сказала:
– Чё это они?
– Тсс (сказала я). Дай послушать.
– Я пошла в кафе (сказала Оля). Тебе рассказ писать, я понимаю.
– Какой ещё рассказ? (спросил тот мужик, который ругал Людку)
– Хороший (сказала я).
– Про нас? (оживился второй, с ноосферой).
– Ага (сказала я).
– Про Людку не пишите (вдруг сказал тот, что её ругал). Вдруг она узнает? И тогда точно не даст.
– Даст (сказала я). Прочтёт рассказ и даст.
Он внезапно обрадовался, пожал мне руку, и они пошли по улице – один крича о ноосфере, а другой приговаривая: может, и даст, черт её знает!

***

Василий Ливанов рассказал, как голос с неба уговаривает Путина остаться на новый срок.
Мама говорит:
– Я тоже как-то слышала голос с неба, но это оказались ребята таджики, которые сгребали снег с крыши и всё время говорили Пилять. Но я же не подумала, что это они про меня или про тебя.