Ещё один интересный кинематографический эксперимент, на сей раз за авторством Ивана Вырыпаева, доказывающий, впрочем, что новое – это хорошо забытое старое, а театр по-прежнему может побороться за звание важнейшего из искусств.
…В больничном коридоре на скамейке сидит молодая женщина с детскими чертами лица и чего-то ждёт. Ей сообщают, что умерла её мать. Женщина вслух изумляется тому, что она совершенно спокойна после такого страшного известия (по своему опыту знаю, что обычно так оно и бывает – осознание приходит гораздо позже). Появляется некая «пожилая женщина» (так в титрах, на самом деле не такая уж и пожилая) – можно понять, что близкий друг молодой женщины, а затем – некий Андрей, вроде как возлюбленный героини, хотя последняя это отрицает. Из разговора постепенно выясняется, что героиня – танцовщица, придумавшая собственный танец под названием «Дели».
Затем внезапно история прекращается и тут же начинается заново: те же герои встречаются на том же месте, но разговаривают уже немного не о том. Зритель узнаёт, что Андрей – действительно возлюбленный танцовщицы, но он женат и бросить семью не готов. А пожилая женщина – известный балетный критик.
История проигрывается заново ещё несколько раз, всего – семь, и каждый раз по-новому. В других вариантах истории умирает не мама танцовщицы, а жена Андрея, отравившаяся после того, как муж её бросил, или сама танцовщица, или не умирает никто, но герои вновь и вновь встречаются на той же скамейке в больничном коридоре и ведут разговоры о жизни, смерти, любви, искусстве. И чем дальше, тем больше фильм превращается в некий метафизический лабиринт, путаницу альтернативных реальностей.
И главную роль в каждой из новелл играет тот самый танец Дели, придуманный героиней в трущобах столицы Индии. Метафора понятна: высокое искусство рождается из грязи. В фильме много других интересных размышлений, например: лучше плохо прожить собственную жизнь, чем хорошо – чужую. Лучше танцевать самому, чем критиковать танцы других…
Ещё раз: весь фильм – о том, как несколько актёров разговаривают перед камерой, то есть, это гораздо ближе к театру в традиционном понимании, вплоть до того, что и манера героев произносить реплики, и сами реплики отдают откровенной театральщиной, но к этому быстро привыкаешь, как к правилам игры. Посмотреть стоит хотя бы ради танцовщицы в исполнении польской актрисы Каролины Грушки. Не сказать, чтобы она очень талантливо играла – просто милейшее существо. Так и о фильме можно сказать: не шедевр и особых откровений не несёт, но кинуть камень рука не поднимется. Не у меня, по крайней мере.
Андрей Кузечкин. 15 мая 2017 года