Виктор Пелевин. "Прощальные песни политических пигмеев Пиндостана"

Не вижу смысла ещё раз писать о том, что Пелевин снова и снова эксплуатирует одни и те же стилистические приёмы: притчевость, заигрывание с восточными религиями, описание наркотических галлюцинаций и т. д. Хочу поговорить совсем о другом аспекте творчества Виктора Олеговича.

Пелевин – ведущий сатирик нашего времени, этого у него не отнять. Сборник «Прощальные песни...» или для краткости просто «П5» до предела злободневен. Самая маленькая из новелл книги – «Пространство Фридмана» – показалась мне самой талантливой. Чего стоит одна только мысль, что современное российское кино – это когда люди с невысоким достатком рассказывают совсем бедным о жизни богатых. Причём не о реальной их жизни, а о воображаемой. А как живут богатые на самом деле, не знают даже они сами, так как достигнув определённого богатства, человек переходит на качественно иной уровень бытия. Собственно, это и есть основная тема сборника – сюрреалистический, гротескный мир российских власть имущих. Например, действие новеллы «Зал поющих кариатид» происходит в подземном дворце наслаждений, построенном под Рублёвкой.

Книга насыщена сиюминутным: событиями (скандал с известной фотографией целующихся милиционеров) и персонажами (религиозный философ Дугин, невежливо переименованный в Дупина), о которых через несколько лет вряд ли кто-то вспомнит, но сейчас это выглядит вполне узнаваемо. Использует Пелевин и коронный приём буквализации метафоры: новелла «Некромент» повествует о «лежачих полицейских», в конечном итоге оказывающихся лежачими полицейскими без кавычек.

Пересказывать сюжеты новелл или перечислять сюрреалистические образы и афористические сентенции нет смысла, как нет смысла пересказывать газетный фельетон – надо читать, пока информация не устарела. Особняком стоит вещица «Ассасин», сделанная на манер восточной притчи, хотя и в ней есть отсылки к современности. И ещё одна новелла сборника, «Кормление крокодила Хуфу», исключительно слаба и в сюжетном, и в содержательном плане, нечто подобное вполне мог бы написать любой фанат Пелевина, решивший написать рассказ в стиле своего кумира.

Добавить особо нечего. Пелевин как Пелевин. Справедливости ради нужно сказать, что после «П5» он попытался сделать нечто принципиально иное («t»), но затем вернулся к той же формуле – сатира, восточные религии, наркотики («Ананасная вода для прекрасной дамы»). Лично я выдавал бы писателям особую лицензию на творчество и отбирал бы её в том случае, когда автор начинает копировать сам себя. А это уже не творчество.

Андрей Кузечкин. 28 ноября 2011 года