Решаем вместе
Хочется, чтобы библиотека стала лучше?
Сообщите, какие нужны изменения и получите ответ о решении
|
Владимир Владимирович Козлов
Родился 10 марта 1972 года в Могилёве.
Российский и белорусский писатель, переводчик, журналист, сценарист и режиссёр.
"Наши люди не любят, когда кто-то богато живет, им бы – чтоб у всех все одинаково".
"Стремление к порядку – признак непорядочности".
"Мои идеалы давно рухнули, остался голый цинизм".
В. Козлов
Биографическая справка
Родился 10 марта 1972 года в Могилеве (Белоруссия).
Окончил среднюю школу, поступил в Могилёвский машиностроительный институт, откуда ушёл после третьего курса. Несколько лет жил в Минске, окончил Минский лингвистический университет по специальности «английский язык», затем школу журналистики при Университете штата Индиана в Блумингтоне.
Работал переводчиком, журналистом, редактором. В 2000-2022 годах жил в Москве.
Пишет прозу с 1998 года.
Автор книг «Гопники», «Школа», «Варшава», «Плацкарт», «Попс», «СССР», «Домой», «1986», «Свобода», «Война» и др.
В 2004 году написал сценарий к фильму Андрея Прошкина «Игры мотыльков».
В 2013 году дебютировал как режиссер фильмом «Десятка» (18+), снятым по мотивам собственной одноименной повести. Фильм получил бронзовый приз российской программы на Международном фестивале кинематографических дебютов «Дух огня» в феврале 2013 года. После него выпустил фильм «Кожа». Третий фильм Владимира Козлова – «Аномия» – участвовал в официальной программе кинофестиваля «Движение» в апреле 2016 года, а в октябре того же года был удостоен специального упоминания жюри конкурса «Свободный дух» Варшавского международного кинофестиваля.
Также является режиссером документального фильма о сибирском панк-роке «Следы на снегу» (2014). Снимает свои фильмы вне отечественной киноиндустрии, что позволяет сохранять творческую независимость.
В 2002 году издание "НГ Ex Libris" назвало сборник «Гопники» лучшей книгой года в категории "Русская проза" (вместе с книгой Леонида Костюкова "Великая страна").
В 2005 году книга «Гопники» вошла в число «50 самых ярких дебютов в прозе начала третьего тысячелетия» по версии газеты «Литературная Россия».
Кинокритик Ярослав Солонин определяет произведения Владимира Козлова как «грязный реализм» или «гиперреализм», ставя его в один ряд с такими авторами, как Эдуард Лимонов, Чарльз Буковски, Ирвин Уэлш и Луи-Фердинанд Селин.
(по материалам из открытых источников сети Интернет)
О гопниках Владимира Козлова
Так называемые «гопники» ассоциируются с «лихими 90-ми», как и другой популярный типаж – «новые русские». Так называемые – потому что сами себя они называли иначе, чаще всего – просто «пацаны». Рассказать о гопниках в двух словах можно так: «трудная» молодёжь из рабочих семей, живущая по понятиям, близким к криминальным. В качестве своеобразной униформы обычно носят спортивные костюмы, стригутся наголо, отличаются патологической ненавистью ко всем, кто чем-то отличается от них, и любовью к дракам, алкоголю, беспорядочным половым связям и, по возможности, наркотикам (на последнее деньги были не у всех). И, казалось бы, гопники должны были уйти в небытие вместе с девяностыми – беда в том, что во многих городах и посёлках нашей страны девяностые до сих пор не кончились.
Книги Владимира Козлова с говорящими названиями «Школа» и «Гопники» свидетельствуют: девяностых не было без восьмидесятых. Их герои – советские (точнее, белорусские) старшеклассники периода Перестройки, живущие в атмосфере того, что в наши дни модно называть красивым словом «бездуховность»: драки, выпивка, грязный секс (но чаще – мечты о нём), насилие по отношению к слабым… Но главное – отсутствие какой-либо внятной цели в жизни. Советская идеология давно превратилась в показуху, а предложить этим бедным детям что-то другое не могут ни страна, ни учителя, ни родители. Только и остаётся, что вести животное существование, потакая инстинктам ради сиюминутных радостей. А спустя несколько лет многие из этих школьников станут «пушечным мясом» для бандитских разборок 90-х.
Что можно сказать о самих книгах? Они представляют собой сборники коротких законченных историй из жизни тех самых гопников. О самом отвратительном автор пишет, с одной стороны, не стесняясь в выражениях, но с другой – абсолютно беспристрастно. Этакие записки натуралиста. А отвратительного много:
"– Куня, ты первый водишь, – говорит Вэк. – Давай сюда свой "пионерский хомутик". Счас тебе глаза завяжем. Короче, за школу не забегать, туда только до забора и до турников.
Он снимает Кунин галстук – с обгрызенными концами и обрисованный шариковой ручкой – и завязывает ему глаза.
– Ну, давай, води.
Все разбегаются, кроме Вэка и Клока. Я понял, что они задумали. Рядом с крыльцом – большая, еще не высохшая куча говна. Пока Куня ходит туда-сюда, выставив руки перед собой, Вэк берет с земли палку и начинает ковырять говно. Насадить его на палку не получается. На земле валяется чья-то тетрадка в зеленой обложке, и Вэк берет ее в руки и поднимает говно с земли. Он идет к Куне. Тот хватает его: "Есть!", а Вэк мажет ему говном руки, потом рот. Все ржут, Куня срывает галстук, плюется и плачет, размазывает по лицу слезы, слюни и мелкие кусочки говна."
Знаю людей, которые плакали, читая эту книгу. Хотя чем плакать, лучше бы подумать: откуда взялась вся эта мерзость в самой свободной и счастливой стране? Кто виноват: неужели пресловутая Перестройка? А если так, то надо полагать, что до 1985 года в нашей стране всё было идеально, все люди были исключительно замечательными, не было ни тюремной иерархии, ни армейской дедовщины, и народ, в целом, был исключительно культурным?
Вопросы, конечно, риторические, и хотелось бы надеяться, что все эти уродливые порождения эпохи понемногу исчезнут, а главное – народ, кажется, начал вспоминать, что он действительно народ, а не быдло. Но вернёмся к книгам. Написаны они исключительно простым языком – всё-таки, повествование ведётся от лица самих гопников, но при этом в них есть некая особая искренность. Именно поэтому книга «Гопники» очень заинтересовала французского писателя, переводчика и большого русофила Тьерри Мариньяка. Хотя, в первую очередь, обложкой, на которой, по мнению Мариньяка, был изображён «самый уродливый в мире скинхед». Тьерри перевёл эту книгу на родной язык, и в итоге «история рабочей молодёжи позднесоветского периода во Франции просто поразила всех». Интересно, поразит ли она кого-либо сейчас?
Андрей Кузечкин. 20 марта 2018 года
См. также:
