Решаем вместе
Хочется, чтобы библиотека стала лучше?
Сообщите, какие нужны изменения и получите ответ о решении
|
Борис Моисеевич Сичкин
Годы жизни: 1922 - 2002.
Советский киноактёр, танцор, хореограф, мастер разговорного жанра, композитор, а ткже автор двух автобиографических книг «Я из Одессы! Здрасьте!» и «Мы смеёмся, чтобы не сойти с ума».
"Какая разница между богатым и бедным? Богатого каждый прожитый день приближает к смерти, и он нервничает, а бедного каждый день приближает к зарплате, и он радуется".
"Мы с ним расходились по аграрному вопросу – я хотел, чтобы в земле находился он, а он – чтобы я".
"Он был младше ее на всю жизнь, а интеллектуально отставал навсегда".
Б. Сичкин
Биография
Борис Моисеевич Сичкин родился 15 августа 1922 года в Киеве в семье еврея-сапожника, умершего, когда Борису было 4 года. Старший брат обучил Борю танцам, и выступления он, по собственным воспоминаниям, начал на Еврейском базаре перед собиравшимися там уголовниками. После побега из дома был исключён из школы. В 1937−1941 учился в Киевском хореографическом училище, одновременно танцевал в Ансамбле народного танца УССР.
С 15 июня 1941 года в составе Ансамбля песни и пляски КВО. Участник Великой Отечественной войны. В 1941−1946 годах — во фронтовом ансамбле, однополчанин будущих народных артистов Украинской ССР Юрия Тимошенко, Ефима Березина, Александра Сегала и хореографа Бориса Каменьковича. Некоторое время находился в действующей армии и принимал непосредственное участие в боевых действиях. За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм награждён медалью «За боевые заслуги» (приказ по войскам Белорусского фронта от 25 октября 1943 года № 18/н).
В 1947−1948 годах — солист Ансамбля песни и пляски Советской Армии имени А.В. Александрова, в 1948−1966 годах — артист Москонцерта. С 1955 года работал в ансамбле литературной и театральной пародии «Синяя птичка» под руководством В.Ю. Драгунского, исполнял интермедии, был автором текстов, балетмейстером. Участвовал в работе «закулисного» театра «Крошка» (ЦДРИ), джаз-оркестра Эдди Рознера. Балетмейстер многих эстрадных номеров и программ. Славу ему принесла роль куплетиста Бубы Касторского в фильмах про неуловимых мстителей.
В 1973 году в Тамбове был арестован по подозрению в хищении государственного имущества в крупных размерах. Через год был освобождён. Следствие продолжалось ещё несколько лет. В конце концов Борис Сичкин был окончательно оправдан.
В 1979 с женой Галиной Рыбак и сыном Емельяном уехал в США. Член редколлегии нью-йоркской газеты на русском языке «Русский базар». В 1994 году впервые после эмиграции приехал в Россию. Снялся в нескольких фильмах. Подрабатывал тамадой в ресторанах. Ежегодно устраивал сольные концерты для представителей русской эмиграции.
Последние годы провёл в социальном доме для семей с невысокими доходами в нью-йоркском районе Куинс.
Умер 21 марта 2002 года от инфаркта в своей квартире в Нью-Йорке. Вскоре по желанию жены останки Бориса Сичкина были извлечены из могилы и кремированы, а урна с прахом перевезена в Москву и около 6 лет хранилась у друзей семьи Сичкиных — в квартире и гараже композитора Андрея Писклова. Лишь 18 апреля 2008 года прах был захоронен. Прощание прошло в Доме кино, а затем урна с прахом была помещена в колумбарий (саркофаг) у 1 уч. Ваганьковского кладбища.
О книгах Бориса Сичкина
Советский Союз был государством рабочих и крестьян. Именно они, пролетарии и вышедшая из рабоче-крестьянской среды интеллигенция, вспоминают СССР с большой теплотой: люди там были добрее, культурный уровень – выше, служителям закона можно было доверять, в магазинах продавались натуральные продукты, бесплатно давали квартиры… Но если почитать воспоминания деятелей искусства, то картина получается противоположная: везде царило сплошное хамство и бескультурье, куда ни плюнь – везде стукачи и переодетые сотрудники КГБ, в магазинах было пусто, милиционеры мало чем отличались от уголовников… И главное – была советская власть, воплощение вселенского зла.
Об этом, например, пишет танцор и юморист Борис Моисеевич Сичкин. В его автобиографических книгах «Я из Одессы! Здрасьте!» и «Мы смеёмся, чтобы не сойти с ума» встречаются такие пассажи:
«О, сколько людей, событий и организаций пытались отнять у меня юмор. Особенно старалась советская власть».
«Я должен был бежать. Бежать от глупости, тупости, скудоумия, ограниченности и фарисейства… Словом, от всего того, что можно назвать гораздо лаконичнее и понятнее: СОВЕТСКАЯ СИСТЕМА».
«А там – это вам не здесь в Америке. Там официально работают 9 миллионов сотрудников милиции и ОБХСС, плюс все население стучит друг на друга. Не зря Павлика Морозова сделали героем».
«Там, кстати, тоже химия, те же пестициды, гербициды и нитраты, причем в значительно больших количествах, только, в отличие от Америки, никому об этом не говорят».
Сичкин родился в Киеве в семье еврея-сапожника, с раннего детства занимался танцами, а первыми его зрителями стали собиравшиеся на Еврейском базаре уголовники. Во время войны Сичкин был участником фронтового ансамбля, в боевых действиях принимал участие, если верить его воспоминаниям, всего несколько дней, когда сбежал из ансамбля на передовую, после чего был арестован как дезертир и возвращён в ансамбль. Прославился ролью Бубы Касторского в фильмах о Неуловимых Мстителях, также снялся во многих других фильмах – в основном, в эпизодах. В 1973 году был арестован по обвинению в хищении государственного имущества (ложному, как он утверждает), через год полностью оправдан. В 1979 году эмигрировал в США. Словом, человек интересной судьбы, хотя на роль совести нации, конечно, не тянет. И советскую власть ему любить объективно не за что: помимо случая с арестом можно вспомнить, как был запрещён замечательный фильм «Интервенция» с участием Бориса Моисеевича.
Не будем доказывать популярную нынче точку зрения: «антисоветчик – всегда русофоб» и, тем более, затрагивать национальность Сичкина. Обратимся лучше к портрету артиста, нарисованному им самим в его книгах.
Сичкин пересказывает свою жизнь. Как и положено юмористу, пишет довольно весело, хотя и шутит однотипно:
«Самое удивительное в этой сцене, что участниками были люди довольно пожилые. Гаркави по своему возрасту мог помнить в России первую машину, а его жена – первую лошадь».
«Хозяйство оказалось большим и состояло из двух огромных собак, двух лошадей, большого козла, голубятни, крысы Зайки, мышонка Арончика и большого полуразвалившегося и невероятно грязного дома, в котором необходимо было повесить плакат "Выходя, вытирайте ноги". Весь этот зверинец, за исключением мышонка и крысы, достался Лонгину от предыдущих хозяев, каждый из которых говорил на своем языке. Животные, в свою очередь, также понимали каждый свой язык. Лошади знали английский. Собаки понимали только идиш. Козел понимал и, кажется, пытался говорить по-польски. Мышонок и крыса в совершенстве овладели русским с большой примесью мата. Иногда, выпивая, Саша путал с кем надо говорить на каком языке, что было очень смешно и вызывало смятение в зоопарке: козел, например, никак не мог понять, каким образом он должен охранять дом».
О себе Сичкин говорит, что не может жить без юмора. Большую часть его книги занимают описания многочисленных розыгрышей артиста, довольно жестоких, для которых он находил время даже во время войны. Например:
«Как-то я достал польский орден и повесил певцу Шмигельскому. В столовой я сел рядом с Дедовым, а напротив усадил Шмигельского с наградой. Дедов, увидев награду на груди Шмигельского, обратился ко мне:
– Борис, что у него на груди?
– Польский орден. При награждении польским правительством наших солдат наш начальник, учитывая его польскую фамилию, представил его к награде. Конечно, это несправедливо, так как в нашем хоре есть только один достойный человек – это ты».
Далее рассказывается, что Дедов обиделся и тоже стал добиваться «польского ордена». Заканчивается история так:
«Спустя какое-то время я в присутствии всех наших юмористов вручил польский орден и наградной лист нашему басу под аплодисменты собравшихся. Дедов ни на минуту не сомневался, что это законный орден, и всю войну его с гордостью носил».
Вас не покоробило от этой истории? Всё-таки, военная награда не игрушка. И что значит «достал польский орден»? Снял с трупа?
Впрочем, есть у Сичкина и история с трупом. Когда военный ансамбль стоял в дачном посёлке в 60 километрах от Берлина, один из музыкантов любил по утрам рыбачить в озере. Сичкин обнаружил на берегу озера мёртвого человека и решил подшутить над коллегой: он и остальные музыканты переодели покойника и усадили на любимом месте рыбака. Тот, придя утром, обнаружил конкурента, в гневе толкнул его и очень испугался, обнаружив, что конкурент не подаёт признаков жизни.
Как-то не очень смешно, вы не находите?
Иногда кажется, что у автора вообще нет ничего святого.
«Как-то стою я с певцом Малиной и говорю:
– Хорошо бы уснуть летаргическим сном на несколько лет, потом проснуться и узнать, чем кончилась эта война.
Неожиданно для меня этот симпатичный еврей, очень хороший певец, отвечает:
– Какой же вы патриот?! Идёт война, а вы хотите уснуть. Кто же будет защищать родину?!
Такого, честно говоря, я от него не ожидал. Человек он был неплохой, и этот пафос звучал весьма фальшиво. Малина напомнил мне директора ансамбля, который удрал с тринадцатью чемоданами в Ташкент.
Всю ночь я думал, какую пакость подстроить Малине».
«Неплохой человек» заговорил о защите родины, пусть и фальшиво, и был за это наказан. Видимо, неплохие люди имеют право только в открытую глумиться над родиной.
А вот что пишет Сичкин о плохих людях:
«К этому времени доброго и умного подполковника Яновского на этом посту сменил откровенный идиот и тупица майор Корнеев.
Я не любил его за тупость, а он не любил меня за моё непослушание и успел наделать мне много пакостей. В частности, перед двумя награждениями устроил мне ряд провокаций и лишил меня двух орденов».
Напомню, в реальных боевых действиях Сичкин участвовал всего несколько дней. Однако об орденах он очень волнуется. А если кто-то не даёт ему получить эти ордена – то наверняка идиот и тупица.
С гордостью пишет Сичкин о своей дружбе с маршалом Жуковым. В его описании эта дружба выглядела так: Жукову нравилось, как Сичкин поёт народные песни. Поэтому во время своих застолий Жуков сажал артиста на почётное место, а обслуживающий персонал маршала, в чине не ниже генерал-майора, вынужден был, стиснув зубы, прислуживать Сичкину. Артист называет этих генералов «холуями», хотя сам производит впечатление такого же холуя, которому удалось выслужиться перед Жуковым лучше остальных.
В общем, читаешь воспоминания Сичкина и видишь не милого Бубу Касторского, а какого-то злого клоуна. И как-то не тянет сочувствовать, когда он переходит к рассказу о том, как жестокая советская система ложно обвинила его в совершении преступления, хотя она же, система, его довольно быстро оправдала. Не зря говорил известный персонаж, что наказания без вины не бывает.
Андрей Кузечкин. 25 июля 2016 года
См. также:
Предлагаем также литературу по теме из фонда Канавинской ЦБС:
О жизни и творчестве:
Культура. Искусство : [В содерж.: Сичкин Б. «Я - Буба Касторский!»] / О. Торчинский [и др.] // У книжной полки. - 2010. - Июль-дек. (№ 3/4). - С. 95-106. - ил.
