Решаем вместе
Хочется, чтобы библиотека стала лучше?
Сообщите, какие нужны изменения и получите ответ о решении
|
Лев Менделевич Разгон.
Годы жизни: 1908 - 1999.
Советский и российский писатель, литературный критик, публицист, правозащитник, многолетний узник сталинских концлагерей, член Комиссии по помилованию при Президенте РФ, один из основателей Общества «Мемориал» (признано в России иностранным агентом).
Имя Льва Разгона стало известно стране, когда увидела свет его книга «Непридуманное» – одна из вершин лагерной мемуаристики.
Награжден Орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени (1998) – за личный вклад в отечественную литературу, активное участие в демократических преобразованиях в России и в связи с 90-летием со дня рождения.
По воспоминаниям художника, иллюстратора, писателя Бориса Жутовского, «Лев Разгон был человеком редкостной красоты, обаяния и нравственности», «…к Солженицыну относился с почтением, как к человеку, который сделал важное дело, хотя со многими постулатами «Архипелага» был категорически не согласен. Система выводов, необходимая Солженицыну в силу конструкции его произведения, казалась Леве натянутой, потому что разнообразие подлости не давало возможности систематизации и выводов из этого бесконечного дерьма».
"Взрослым не надо перечитывать любимые книги детства и юности! Пускай они останутся жить в душе и памяти такими, какими их впервые воспринял, - в их величии, восторге, слезах..."
"… детство должно питаться не только играми и удовольствиями, ему нужна и духовная пища".
"Я уходил на этап, ещё раз узнав, что те, кто делают тюремщиков, сталкиваются с одной существенной для них трудностью: тюремщиков приходится делать из людей…"
Л. Разгон
Родился в городе Горки Могилёвской губернии в рабочей еврейской семье. В 1923 году переехал с семьёй в Москву. В 1932 году окончил историко-экономическое отделение Московского государственного педагогического института. В том же году вступил в ВКП(б).
Будучи студентом, три года проработал в Спецотделе ОГПУ, который занимался разработкой шифров и дешифрованием; в это время женился на Оксане Бокий — дочери Г.И. Бокия, начальника спецотдела. После окончания института стал работать в только что созданном (9 сентября 1933) Детиздате ЦК ВЛКСМ (в настоящее время издательство «Детская литература»).
В апреле 1938 года был арестован, 21 июня 1938 года по приговору Особого Совещания при НКВД получил 5 лет исправительно-трудовых лагерей. Отбывал срок в Устьвымлаге, где работал нормировщиком.
В марте 1943 года, за полтора месяца до окончания срока заключения, Льва Разгона обвинили в «пораженческой агитации». Ему был увеличен срок заключения. Разгон подал кассационную жалобу, в которой писал, что еврей не может агитировать за победу Германии. Это помогло, и в июне 1943 года второй приговор был отменён. Лев Разгон получил статус «закреплённого за лагерем до особого распоряжения», который позволял жить за пределами зоны в бараке для вольнонаёмных, но только в 1946 году ему разрешили уехать в Ставрополь вместе со второй женой Рикой, дочерью одного из лидеров эсеров — Ефрема Берга, с которой он познакомился в заключении. В Ставрополе Разгон работал в методическом кабинете управления культпросветработы.
В 1949 году отправили в ссылку жену Рику, а летом 1950 года вновь арестовали и самого Разгона, обвинив его в антисоветской агитации. Он получил десять лет лагерей и пять лет поражения в правах.
Льва Разгона освободили в 1955 году. После освобождения он вернулся к работе редактора, одновременно занимаясь созданием книг о путешественниках и учёных для детей. Тогда же приступил к написанию мемуарной прозы, которая стала издаваться только в конце 1980-х и в конце концов составила книгу «Непридуманное», которая принесла ему широкую известность.
«Умение не замыкаться на себе, открытость людям, внимание к чужим судьбам — может быть, <…> именно это помогло ему и написать книгу, принесшую признание во всем мире, и это же отчасти помогло ему и выжить в испытаниях его нелегкой судьбы», —
отмечала редактор книги Э. Кузьмина.
В 1993 году подписал «Письмо 42-х». Много лет был членом Комиссии по вопросам помилования при Президенте Российской Федерации.
Умер 8 сентября 1999 года от сердечного приступа. Похоронен на Востряковском кладбище (Москва).
Лев Разгон прошагал ХХ век сокрушительных перемен, ломавший жизни и судьбы миллионов, почти от начала до конца, не дожив всего четыре месяца до рубежа эпох. Ему довелось пройти весь крестный путь, выпавший на долю гражданина Страны Советов: 17 лет скитаний по островам ГУЛАГа, тюрьмы, пересылки, лагеря, короткая передышка и новый арест. Семнадцать долгих лет! С 1938 по 1955 год. С 30 лет до 47.
Но сломить его не удалось.
Он прожил 91 год 5 месяцев и 6 дней. Долгий путь, долгая трудная жизнь счастливого человека, который умел любить – женщину, дочь свою единственную, родичей, родину, книги, друзей, путешествия. Он был закодирован природой на счастье, и этот божественный дар ему удалось сохранить вопреки всему. Иначе, пережив все, что довелось, вряд ли сумел бы он сказать: «Все хорошее, что я испытал и прожил и прочувствовал, связано с этим временем и с этой страной. Здесь я был долго и по-настоящему счастлив – и в любви, и в дружбе, и в профессии. На эту любовь покушались, ее пытались отнять у меня, уничтожить. Не получилось».
Не получилось.
Лев Разгон родился 1 апреля 1908 года, но с приснопамятного 53-го праздновал день своего рождения 5 марта. Причем первый раз – в Усольлаге, в компании очумевших от радости сотоварищей-зэков после того, как лагерный «консилиум» из врачей-заключенных, ознакомившись с газетными бюллетенями о состоянии здоровья отца народов, категорично постановил – сдохнет. Чуть более откровенное слово прозвучало, но суть была в главном – близок конец. Бутылку водки, по словам очевидца и участника тех событий Разгона, в режимном лагере можно было приобрести за 200 рублей и 10 банок тушенки. Сколько тогда было выпито, не знаю, но после он с гордостью говорил, что не пропустил ни одного 5 марта, до самого конца, пить начинал чуть ли не с самого утра и целый день в приподнятом настроении принимал поздравления, как настоящий именинник.
Лев Разгон пережил Сталина на 46 лет! Справедливость все-таки существует, хочется воскликнуть даже сейчас, когда его нет. Существует. Ведь он не просто пережил своих врагов – он победил их. Силой духа и своей ненадуманной правдой. Не озлобился, не возненавидел все человечество за собственные страдания, за гибель близких ему людей. «Нет, не простил я никого из палачей, – говорил он. – И не прощу никогда. Но не хочу никому мстить. И родину свою люблю, мой дом здесь, от рождения и навсегда».
Воистину это слова праведника и победителя.
Не плакатного идола, не номенклатурного героя, увенчанного всевозможными лаврами, одаренного привилегиями, обласканного властями предержащими. Ничего этого у Льва Эммануиловича не было. Он жил в маленькой двухкомнатной квартире, где перегруженные нефабричные книжные полки угрожающе накренились, того и гляди, рухнут, – да ведь когда-то и камеру или лагерный барак считал он домом, и, может быть, это помогло выжить. Он писал все свое «непридуманное» на старенькой пишущей машинке, – что за беда, писал же когда-то повесть о жизни самодельными чернилами в конторской тетради по ночам в холодной лагерной каптерке.
И был счастлив.
Он не был привередлив ни в чем, даже больничная еда ему нравилась – едал и похуже. Ни дачи, ни машины, никаких предметов роскоши. Не нарочитое, не напоказ выставленное панибратство с народом – Разгон без колебания мог бы подписаться под ахматовским: «…Я всегда была с моим народом,/ Там, где мой народ, к несчастью, был».
Впрочем, он не любил деклараций и громких слов, не признавал дидактики и нравоучений.
К несчастью – был…
Не просто был, а прожил, пережил – 6220 дней в неволе. «Плен в своем отечестве» – так назвал Лев Разгон одну из своих книг. Точнее не скажешь. Страшнее не может быть.
Казалось, естественным было бы желание похоронить гулаговское прошлое, не возвращаться туда, забыть. Начать жизнь с начала, с чистого листа. И воспевать эту жизнь, устремив взор в будущее.
В будущее через прошлое – гораздо труднее.
Но бывшему зэку Разгону достало мужества до последнего дня писать о том, что было. И ознакомиться в архивах КГБ с делами близких ему людей тоже хватило сил. «Никогда не забуду шока, испытанного мною, когда я в страшно известном доме на Лубянской площади знакомился с делами всей своей семьи. Потрясение было вызвано не тем, что я узнал. Я это знал уже и раньше. Я рассматривал дела шестерых людей, из которых трое были расстреляны, а остальные попали в мясорубку, вошедшую во все словари мира под названием ГУЛАГ. Погибли не все, остался в живых я, и мне судьбой приуготовлена обязанность рассказать то, что я знаю».
«Еще мне не пора…» – говорил он в 87 и в 89, и в 90 лет и свято выполнял эту свою обязанность.
«Непридуманное», «Плен в своем отечестве», «Позавчера и сегодня» и «Аллея праведников», ненаписанная книга, – это все о тех, кого любил и потерял, о тех, кто оказывался рядом в трудные моменты, о тех, кого запомнил навсегда.
И память о них передал нам.
Лада Полищук. Март 2018 года
(Фрагмент. Читать далее здесь)
См. также:
Предлагаем также литературу по теме из фонда Канавинской ЦБС:
© Централизованная библиотечная система Канавинского района г. Нижнего Новгорода
603033, Россия, г. Н. Новгород, ул. Гороховецкая, 18а, Тел/факс (831) 221-50-98, 221-88-82
Правила обработки персональных данных
О нас Контакты Противодействие коррупции Противодействие идеологии терроризма Напишите нам