Решаем вместе
Хочется, чтобы библиотека стала лучше?
Сообщите, какие нужны изменения и получите ответ о решении
|
Борис Виан
Борис Виан (фр. Boris Vian).
Годы жизни: 1920 - 1959.
Французский прозаик, поэт, джазовый музыкант и певец. Автор модернистских эпатажных произведений, ставший после смерти классиком французской литературы, предсказав бунт нонконформистских произведений 60-х годов XX века.
Писал не только под своим именем, но и под 24 псевдонимами, самый известный из которых Вернон Салливан.
Автор 10 романов, в том числе знаменитой «Пены дней», дважды экранизированной – в 1968 и 2013 годах. Переводил на французский произведения Реймонда Чандлера, под псевдонимом Вернон Салливан написал несколько романов в стиле нуар. Самый знаменитый из них – «Я приду плюнуть на ваши могилы» – был экранизирован против воли автора, скончавшегося в результате сильнейшего волнения на премьере фильма.
"Не может такое бесполезное чувство, как страдание, дать кому бы то ни было на что бы то ни было какие бы то ни было права".
"Нужно, чтобы никто не платил налогов и подольше, тогда чиновники умрут от недоедания и наступит мир во всем мире".
"Меня интересует не счастье для всех людей, а счастье для каждого".
Б. Виан
История самого отчаянного писателя Франции
Первая мысль, которая приходит в голову неподготовленному читателю, когда он открывает любой роман Бориса Виана: «Что, черт возьми, здесь происходит?» И с каждой новой страницей бедняга лишь укрепляется в этой мысли.
Вселенная Виана действительно, мягко говоря, необычна. Герой стрижет перед зеркалом веки, а вместо цветов ставит на стол вазу с куриными эмбрионами, врач измеряет температуру и давление деревянному стулу и слушает его предсмертные скрипы, на воскресной мессе кюре боксирует с дьяволом, обычный месяц май сменяется июньгустом и январелем – и это лишь мелкие, между делом брошенные детали, каких десятки в каждой из книг француза. Скучные подробности быта французских инженеров, буржуа, богемы автор смешивает с невозможным, сюрреалистическим миром, где живо чувствует даже неживое, а законы физики отменены. На выходе получается нечто вроде чудесной сказки для взрослых.
Сказка эта, впрочем, очень жестока. Один из главных законов миров Виана – ничто, ни у кого и никогда не заканчивается хорошо, хотя начинается всегда весело. И все его романы, при всем пышном гротеске, ядовитом юморе и эротизме, проникнуты такой глубокой печалью, что поневоле в голову читателя влезает еще одна мысль: «А кем был человек, который все это написал?»
Трубач с больным сердцем
Из-за имени Бориса Виана (1920–1959) всю жизнь путали с русским. Когда ближе к концу жизни он исполнял песню «Дезертир», направленную против войны во Вьетнаме, возмущенные французские ветераны даже кричали ему: «Убирайся в Россию!» На самом деле с Россией Виана связывала разве что любовь его матери Ивонны к опере «Борис Годунов», в честь которой она и назвала своего второго сына.
Родился Борис в благополучной и богатой семье с собственной виллой, но по закону жизни (а впоследствии – виановских книг) благополучие длилось недолго. В 1929 году отец семейства Поль Виан разорился из-за промышленного кризиса, и семья потихоньку обеднела. А у самого Бориса уже в два года начались серьезные проблемы со здоровьем: он переболел ангиной, вызвавшей болезнь сердца. Когда будущему писателю было пятнадцать, болезнь усугубил брюшной тиф.
Больное сердце лишило Виана надежд на долгую жизнь, а сам он не слишком старался ее продлить, предпочитая на полную катушку провести отмеренный ему срок. Как раз с пятнадцати лет он увлекся джазом и стал играть на трубе. При проблемах Бориса с сердцем напрягать легкие, чего требует этот инструмент, было совершенно противопоказано – но Виан игнорировал и это, и прочие предписания врачей
Музыка осталась с ним до конца жизни и для молодого Виана была страстью куда более сильной, чем литература. В начале 1940-х, когда во Франции хозяйничали немцы, он играл джаз в любительском оркестре Абади (в армию Бориса не призвали из-за сердца), а уже после освобождения страны вместе с тем же оркестром выигрывал международные конкурсы и сопровождал по Парижу американских джазменов, включая Чарли Паркера и Дюка Эллингтона. В игре на трубе Виан ориентировался на американского кларнетиста Бикса Байдербека и, по словам друга писателя Клода Леона, «Борис перенял у Бикса сладострастный, романтический, цветистый стиль». То же можно сказать и о виановской прозе, которую он потихоньку начинает писать в 1940-е.
Легкомысленные трагедии
Виан, молодой человек с блестящим образованием и без гроша в кармане, ни к чему не относился слишком серьезно. Игнорировал катаклизмы Второй мировой – не принял сторону ни коллаборационистов, ни Сопротивления, сохранив аполитичность. Равнодушно, хоть и вполне ответственно работал инженером: в 1942-м устроился в «Ассоциацию по нормализации» (лучшее место для будущего автора безумных книг), где разрабатывал стандарт формы для стеклянной бутылки. Даже женился в первый раз чуть ли не просто так. Его подруга Мишель Леглиз отвергла сватовство перспективного буржуазного юноши. Ее разъяренные родители требовали, чтобы Мишель тогда вышла замуж хоть за кого-нибудь, и, когда она жаловалась Борису, тот ответил: «Ну что ж, в таком случае поженимся!».
Именно для Мишель Виан написал свое первое произведение в прозе (до 1942 года у него были только стихи). Когда она была беременна, да еще и заболела, муж сочинил «Волшебную сказку для не вполне взрослых», чтобы утешить ее. Мишель сказка понравилась, и Борис, вдохновившись, написал еще две шуточные книги, снискавшие популярность в его интеллектуально-джазовой тусовке: «Разборки по-андейски» и «Сколопендр и планктон».
Но переломным годом для Виана-писателя стал 1946-й. В этот год он написал три произведения, определивших его литературное лицо. Одно из них – под псевдонимом, о нем речь пойдет ниже. А под его собственным именем вышли «Пена дней» и «Осень в Пекине».
«Пена дней» стала визитной карточкой писателя – к сожалению, уже после его смерти, когда в 1960-е начался бум необычной, сюрреалистической литературы. В абсурдной, печальной и светлой истории любви юноши по имени Колен и девушки Хлои, которая страдает от редкой болезни – в ее легком расцветает лилия-нимфея, – Виан отразил и любовь к джазу (при первой встрече Колен спрашивает Хлою: «Вы в аранжировке Дюка Эллингтона?»), и ненависть к монотонной работе («Работать ужасно. Человек низводится до уровня машины»), и предчувствие, что за молодостью, красотой и любовью неизбежно следуют муки, потери и смерть. Виан уже знал, о чем говорил: в 1944-м году неизвестные грабители убили его отца, друг юности погиб, выпав из окна, а у самого писателя все чаще болело сердце. Чем дальше, тем грустнее становились его романы.
Призрак американца
Нельзя сказать, что это способствовало великой популярности Виана как литератора. Кое-какую славу после выхода «Пены дней» он заработал, особенно на фоне дружбы с экзистенциалистами и лично Жан-Полем Сартром, который от души смеялся над пародией на себя в романе Виана – Жан-Солем Партром. Но последующие книги – загадочная «Осень в Пекине», где нет ни слова об осени или Пекине, «Красная трава» (1950) – об инженере, построившем машину для забывания воспоминаний, «Сердцедёр» (1953), где безумная мать сажает детей в клетки, – не снискали успеха у критиков, да и продавались плохо.
Зато неожиданным успехом обернулась литературная шутка. В конце 1940-х, после успеха Генри Миллера с его «Тропиком Рака», Франция сходила с ума по всему американскому, особенно неприличному и скандальному. На этой волне в 1946-м, между «Пеной дней» и «Осенью в Пекине», Борис сговорился с парочкой отчаянных издателей и написал идеальную американскую чернуху. Роман назывался «Я приду плюнуть на ваши могилы», автором его якобы был Вернон Салливан (имя составлено из фамилий двух джазменов), мулат, бежавший от американского расизма, а Виан лишь перевел книгу на французский. Мистификация удалась на славу. В книге не было ни капли традиционных для Виана зауми и тонкого юмора, зато хватало секса, крови и жестокости. Публика была в восторге.
Обман вскрылся не сразу, «Салливан» успел написать еще три романа с очаровательными названиями «Мертвые все одного цвета», «Уничтожим всех уродов» и «Женщинам не понять», но к 1950-му Виана заставили признать, что настоящий автор этих книг, изрядно взбудораживших общество, именно он.
Песенка спета
Жизнь по-прежнему не слишком улыбалась Виану: он сочинял пьесы, их ставили, но без особого успеха, а серьезные романы публика вообще игнорировала. Но этот писатель не умел унывать и никогда не опускал руки: перебивался случайными заработками (газетными статьями, сценариями, либретто), публиковал рассказы и стихи, играл джаз. Развелся с первой женой, женился второй раз – снова из-под палки. В 1950-е начал писать песни, а потом и исполнять их. Здесь тоже не обошлось без провокаций: он клеймил в текстах войну и высмеивал французское общество. Пение Виана было больше похоже на декламацию – не хватало дыхания. Но свой вклад в историю французской авторской песни он сделал. Иначе бы Серж Генсбур не вспоминал в 1980-е: «Только потому, что я услышал Виана, я решил попытать счастья в этом непритязательном жанре».
В последние годы жизни Бориса, как и в юности, музыка приносила ему больше радости, счастья и денег, чем литература. Он даже успел повлиять на будущее французского рок-н-ролла, записал вместе с актрисой Магали Ноэль невероятно фривольный по тем временам дуэт «Джонни, Джонни, сделай мне больно!» (в очередной раз возмутив всех ханжей и буржуа Франции). Если бы этот человек – эстет, работяга и провокатор – прожил на десять лет больше, у него были бы все шансы стать звездой и иконой для протестующих 1968-го.
Но шансов на эти десять лет не было. В 1956-м, после ряда тяжелых приступов, врачи окончательно запретили Виану петь и играть, намекнув, что любое выступление может стать последним. Жить становилось все тяжелее. За год до смерти он писал о себе в привычном гротескно-печальном стиле:
«Одной ногой я уже в могиле, а другая машет только одним крылом».
Даже умер Виан крайне по-виановски: горько, абсурдно и при обстоятельствах несколько смехотворных. 23 июня 1959 года он отправился на премьеру фильма «Я приду плюнуть на ваши могилы» по книге «Салливана» – из-за этой экранизации он долго ругался с киношниками, в итоге потерял права на фильм и шел смотреть как простой зритель. Через десять минут этого зрелища больное сердце писателя не выдержало. Сердечный приступ – до больницы Виана довезти уже не успели.
Можно было бы долго подводить итоги жизни писателя, но лучше не стоит – вряд ли ему, свободному художнику и противнику всяческих иерархий и серьезностей, это бы понравилось. Все-таки не зря «самый виановский из всех романов Виана», «Осень в Пекине», заканчивается словами
«Из всего сказанного можно сделать какой угодно вывод».
Олег Егоров. Март 2020 года
(источник)
См. также:
Предлагаем также литературу по теме из фонда Канавинской ЦБС:
Произведения:
- Виан Б. Женщинам не понять : романы / перевод с французского. - Санкт-Петербург : Северо-Запад, 1993. - 479 с. - ISBN 5-8352-0110-9.
- Виан Б. Мертвые все одного цвета. - Москва : Издательство имени Сабашниковых, 1992. - 157 с. - ISBN 5-8242-0012-2.
- Виан Б. Осень в Пекине : роман / перевод с французского М. Аннинской. - Санкт-Петербург : Симпозиум, 2001. - 378 с. - ISBN 5-89091-152-Х.
- Виан Б. Пена дней : роман / перевод с французского Л. Лунгиной. - Санкт-Петербург : Азбука, Азбука-Аттикус, 2013. - 288 с. - ISBN 978-5-389-05742-5.
- Виан Б. Уничтожим всех уродов : сборник / перевод с французского ; перевод с английского. - Таллин : ГАРТ ; Принтэст, 1991. - 480 с. - (Мир детектива). - ISBN 5-7985-0019-5.
О жизни и творчестве:
Вересков С. Тысячи тонн словесной руды ради одного каламбура Виана // Читаем вместе. - 2021. - № 5. - С. 52-53. - Рец. на кн.: Деваться некуда / Б. Виан; перевод с французского В. Кислова. - Санкт-Петербург: Polyandria NoAge, 2021. - 191 с.
