К.И. Горбатов. На острове Капри / Централизованная библиотечная система Канавинского района

В течение почти 20 лет жизнь русского художника Константина Ивановича Горбатова (1876–1945) была связана с Капри. Впервые появившись здесь в 1911 г. и безмерно полюбив солнечный остров, он годами живет на Капри или приезжает сюда довольно часто вплоть до конца 1930-х гг. Кажется, будто из всех красот Италии Горбатов выбирает для своих пейзажей только два острова – один из них на севере страны, это Венеция, другой на юге – это Капри. В представлении любого гиперборея эти острова и города в первую очередь олицетворяют прекрасную страну на юге Европы. Виды Капри и, в меньшей степени, амальфитанского побережья составляют значительную часть наследия этого художника-пейзажиста. […]

В 1911 г. Горбатов блестяще завершает свое обучение у знаменитых наставников. За картину «Приплыли» он получает звание художника, право на заграничную поездку и золотую международную медаль на выставке в Мюнхене. Его первый визит в Италию, и на Капри в частности, состоялся именно в 1911 г.

И.И. Бродский, товарищ и соученик Горбатова по Академии художеств, знакомит его с Горьким именно в период первого визита Константина Ивановича на остров. К 1912 г. относится второй визит Горбатова в Италию, когда он в качестве пенсионера Петербургской Академии приезжает в Рим и по приглашению Бродского и Горького вновь отправляется на Капри.

В 1910-е гг. художник активно работает в России. Длительное увлечение архитектурой дает свои плоды: архитектурный мотив постоянно присутствует в его полотнах, нередко занимая центральное место. Он много путешествует по древним русским городам и пишет архитектурные пейзажи. Художественная среда, в которую входил Горбатов, связана с художниками-реалистами. Он выставлялся вместе с передвижниками, представлявшими традиции русской школы второй половины XIX в., был членом «Общества Куинджи», посещал «среды» И.Е. Репина (связь с Репиным сохранялась до 1920-х гг.), тесно сблизился и с мастерами московского постимпрессионизма, входившими в группу «Союз русских художников». Его живописные искания близки москвичам, среди которых К. Юон, П. Петровичев, Л. Туржанский, С. Жуковский. Так же как и они, он обращается к теме русского национального пейзажа. Участники «Союза» целенаправленно противопоставляют свое творчество графическому стилизму петербуржцев, они находят свой путь в бурной, красочной стихии. Многие из «союзников» так же, как и Горбатов, были одновременно передвижниками. С последними художников «Союза» объединяло главным образом отстаивание прав национальной тематики в искусстве (в противовес программному космополитизму петербуржцев из «Мира искусства»). Именно в недрах «Союза» сформировался русский вариант живописного импрессионизма, с его пристрастием к лирическим мотивам зимнего и весеннего пейзажа, внесенным А.К. Саврасовым и И.И. Левитаном. Традиция сочиненно-декоративного пейзажа Куинджи стала другой, хотя и менее важной, основой для пейзажистов этого направления.

Жизнь художника, однако, не ограничивалась рамками чистого искусства. Любопытно, что политические пристрастия Константина Ивановича были связаны с «левыми». В период революции 1905–1906 гг. художник публиковал сатирические рисунки в оппозиционных журналах. Вместе со своими близкими друзьями, среди которых был И. Бродский, он активно участвовал в частных вечерах помощи революционерам. Думается, что сближение с Горьким на Капри также имело идейный оттенок, хотя, как известно, Алексей Максимович был равно открыт людям разных убеждений (в самые тяжкие минуты он с одинаковым постоянством защищал молодых футуристов, критикуемых имперской прессой, и аристократов, членов великокняжеской семьи, преследуемых после Октябрьской революции, резко полемизировал с Каменевым и Зиновьевым) […].

В творчестве Горбатова, несмотря на чисто пейзажный мотив, отразилась его судьба. Художник был неразрывно связан с Россией, ему близка поэзия древнерусских городов, и в то же время он всецело захвачен Италией, ее удивительной природой и архитектурой. Переливчатое великолепие снегов, отражающих солнце и тени, свет луны, утреннюю зарю и блеск дня, сменяется ярким небом юга, гладью морских вод. С приездом в Италию в 1922 г. живописный стиль Горбатова постепенно меняется, колорит высветляется, становится ярче. Во многом, как нам кажется, этим переменам способствует особая художественная среда, сложившаяся в каприйский период жизни Горького (1906–1913) […].

Личность Горбатова вызывает пристальный интерес писателя: «Он написал чудесные полотна, мне они страшно нравятся!» – пишет Горький Бродскому. […] Писатель отмечает его славный характер, ум, прирожденную элегантность и даже дендизм. Он особо отмечает его пейзажи в Piccola Marina (1911). Впоследствии Горбатов и Горький все больше сближаются: Константин Иванович – постоянный спутник писателя. Вместе они посещают мастерские художников. Солнечный, красочный мир, мир пестрых городов и синего моря в живописи Горбатова сродни восприятию Горького. Находясь на Капри, русский художник высветляет свой колорит, который становится насыщеннее, ярче. Константин Иванович часто ищет эффектный угол зрения, смело «кадрируя» извилистые улицы Анакапри и очертания скал побережья. Постоянно работая на пленэре, живописец тем не менее часто следует традициям своих академических наставников-куинджистов, создавая большие декоративные панно в мастерской. Подтверждение этого метода, символистического по сути, мы находим в «Записках» мастера: «Искусство живописи – это не зеркало жизни, а это живая, движущаяся поверхность воды, отражающая самыми причудливыми и неожиданными образами жизнь». Художник будто бы осознанно отказывается от прямого взгляда на натуру: «Отрекись совершенно от реальности и тогда будешь живописцем», «каждое облако – озеро, дерево, дом, человек – все, что изображаешь, должно быть символом твоих желаний. Сгорать от желаний, значит творить». […]

К.И. Горбатов. Севилья. Испания. 1913 г. Картон, бумага, гуашь

К.И. Горбатов. Амальфи. 1920-е гг.

К.И. Горбатов. Набережная. Капри. 1920-е гг.

«Он умеет создать грезу, изображая старый русский, уже исчезнувший город на фоне кристаллического неба. Но рядом наше сердце бьется от радости, потому что встречает то, что нам дорого: Неаполь, Капри, Амальфи, Венеция, Равелло. Побеги виноградной лозы, ветки апельсинов, террасы под солнцем над нашим морем. Это вызывает наше сочувствие, эффект сопереживания столь интенсивен, что создает впечатление, будто реальность художника - это наша реальность».

Итальянская газета «Il Messaggero», от 14 марта 1926 года

К.И. Горбатов. Зимний пейзаж с церковью. 1925 г.

К.И. Горбатов. Капри. У гавани. 1925 г.

К.И. Горбатов. Синее море. Капри. 1925 г.

К.И. Горбатов. Осень на Капри. 1925 г.

К.И. Горбатов. Цветы. 1925 г.

К.И. Горбатов. Пейзаж со скалами и морем. Капри. 1925 г.

К.И. Горбатов. Сирокко. Середина 1920-х гг.

К.И. Горбатов. Рыбацкие лодки. Середина 1920-х гг.

К.И. Горбатов. Марина Гранде. Капри. Середина 1920-х гг.

«Есть в природе места, где красота разлита всюду (Venezia). Там мало восхищаться, там надо любить, чтобы передать ее. Люблю Венецию не потому, что она красива, а потому что в ней я больше, чем где-либо жажду красоты, а может быть любви».

К. Горбатов

К.И. Горбатов. Венеция, вид на церковь Санта-Мария делла Салюте. Середина 1920-х гг.

К.И. Горбатов. Кьоджа. Парусники. 1926 г.

К.И. Горбатов. Марина Гранде. Капри. 1926 г.

К.И. Горбатов. Итальянский дом. 1926 г.

Многочисленный цикл небольших произведений завершает одно из лучших и с жанровой точки зрения уникальных творений Горбатова – картина «Итальянский садовник», написанная незадолго до отъезда в Берлин в 1926 г.. Прощание с Капри перед отъездом на север. Достойный эпилог каприйского периода жизни Константина Ивановича. Горбатов, писавший всю жизнь исключительно пейзажи, вдруг, совершенно неожиданно, обращается к образу человека. Формат холста, выбранный художником, говорит о значительности этой работы, ее программном характере. Идиллический мотив, представленный здесь, заставляет вспомнить итальянский жанр в русской живописи XIX в., прежде всего «Итальянское утро» и «Итальянский полдень» К. Брюллова. Сбор плодов в саду, идеальный национальный типаж героя (в представлении гиперборея), слияние человека и природы – и в том, и в другом случае. Фигура юноши на картине Горбатова словно персонифицирует пейзажный образ, сам остров, его genius loci. Эта фигура напоминает горельеф, рельефно выступая на фоне обобщенного плоскостного пейзажного фона. Ритмические эффекты подчеркивают элегантный силуэт. Богатая живописная фактура характеризует стиль, выработанный Горбатовым на Капри полтора десятка лет назад. […]

К.И. Горбатов. Итальянский садовник. 1926 г.

Анализируя обширное художественное наследие Горбатова, позволим себе отметить, что именно каприйский период в его творчестве стал самым ярким и плодотворным.

К.И. Горбатов. Старый дом. Капри. 1926 г.

К.И. Горбатов. Старый город. Капри. 1927 г.

К.И. Горбатов. Анакапри. 1927 г. Картон, гуашь

К.И. Горбатов. Марина Гранде. Капри. Зима. 1927 г.

К.И. Горбатов. Зимний день на Капри. 1927 г.

К.И. Горбатов. Марина пиккола. 1930 г. Картон, бумага, гуашь

К.И. Горбатов. Рыбная ловля на Капри. 1930 г. Картон, гуашь

К.И. Горбатов. Ночь в Венеции. Начало 1930-х гг.

К.И. Горбатов. Венецианская ночь. Начало 1930-х гг.

К.И. Горбатов. Подсолнухи. 1933 г.

К.И. Горбатов. Набережная Дзаттере - Неисцелимых. 1930-е гг.

Следующие работы относятся к так называемым сочиненным, то есть написанным не с натуры, а по памяти и по этюдам и наброскам, сделанным ранее, поскольку супруги Горбатовы с некоторых пор становятся неблагонадёжными и невыездными в нацистской Германии [прим. Т. Шепелевой].