Александр Герцен. "Былое и думы"

Вы уже увидели название произведения, которое я сегодня хочу вам предложить прочитать? Предчувствую: кто-то из вас внутренне содрогнулся: нет! Нет, только не это! То, что Герцен благосклонно отозвался о романе Жорж Санд, ещё не повод снимать с полки такую толстенную книгу! К тому же, кое-кто из школы ещё помнит, что это мемуары. А  словосочетание «мемуары сторонника революционных преобразований» сегодня для многих звучит, как «Капитал» К. Маркса. Кстати, тоже небесполезная книга. Но не пугайтесь: «Капитал» я вам не предложу, это уж вы как-то сами для себя решите. А вот произведения Александра Ивановича Герцена почитать сто́ит и прежде всего потому, что это очень качественная русская литература, написанная хорошим русским языком. Да и стыдно, считая себя сторонником гражданского общества, осуждая цензуру в печати и на телевидении, ничего не знать о нашем соотечественнике, который первым об этом обществе заговорил и вообще «имел ввиду» всю эту их цензуру.

Что мы сегодня знаем о Герцене? Кроме названий улиц? Да, очень мало, увы! Но если бы его мемуарный роман-исповедь «Былое и думы» экранизировать, получилась бы русская семейная сага, которая затмила бы любую «Санта-Барбару». И почему до этого ещё не додумались? Сколько можно снимать бесчисленные варианты «Тихого Дона», «Анны Карениной» с тщетными потугами затмить предшественника? В русской литературе непочатый край материала для экранизаций.

Кстати, почему Герцен? Откуда нерусская фамилия у русского писателя? Мама была немка – Луиза Гааг. Ей было шестнадцать лет. А папе сорок пять лет, его звали Иван Яковлев. Они состояли в свободных отношениях, узами брака себя обременять не стали. Это был союз по любви. Их ребёнок был зачат и рождён в любви. Сегодня этим никого не удивишь, но не забывайте: что это происходило в начале 19 века, когда клеймо незаконнорожденного было тёмным пятном в биографии сына даже высокопоставленных родителей. К слову, Иван Яковлев был в родстве с государями российскими: у них был общий предок – Андрей Кобыла. Иван и Луиза избавили своего сына от комплексов. Они сами выбрали ему фамилию: Герцен, от немецкого «herzen» – «ласкать», «прижимать к сердцу», «миловать», или «сын сердца», в переводе родителей. Эта прививка свободы была сделана ему сразу после рождения.

Он родился в 1812 году. Комментарии, как говорится, излишни. В первых главах его романа мы можем прочесть о том, как маленький Александр гордился, что участвовал в войне: вместе с нянюшкой и кормилицей пережил московский пожар, голод и лишение крова, а французский оккупант порвал его пелёнки, разыскивая бриллианты и ассигнации. Его отец был выбран Наполеоном для передачи письма императору Александру: по мнению Наполеона, у его венценосного собрата, русского государя, плохое окружение, ему нарочно не докладывают о добрых намерениях Наполеона, о его любви к России и русским и желании заключить мир.

Многие яркие картины «Былого и Дум» заставят работать наше воображение и развеселят нас. С лёгкой иронией Герцен рассказывает о том, как его отец и дядюшка вернувшись из заграницы, решили жить по-европейски, не как дикие крепостники, а как цивилизованные граждане. То есть, недорого и с комфортом. Они поселились в одном доме, каждый на своей половине, что же получилось? На первом этаже слуги, на втором – господа, во всём доме беспорядок страшный! Русского человека не переделать, русского барина – тем более. У отца и дядюшки был ещё третий брат, с которым они не ладили, однако владели одной общей деревней. Больше всего от их раздора страдали крестьяне: приехал один помещик, назначил старосту, дал распоряжения, потом приехал другой – старосту прогнал, своего назначил, распоряжения отменил, свои дал. Кого мужику слушать?

А чего сто́ит история о том, как высланный из столицы Герцен отмечал Новый год на постоялом дворе вместе со своим слугой, ямщиком и станционным смотрителем! Пробовали ли вы замороженное до густоты шампанское поперчить помешать ложкой и выпить со словами: «Славно огорчило!»? Русским ямщикам и не такое по плечу! Рассказывая о любви, о семейной жизни, Герцен ничего не утаил от читателя. Он поведал о том, как тайно увёз невесту, обвенчался вопреки воле родителей, пережил самые счастливые и светлые моменты. Как впоследствии пришли трудные времена: брак втроём, измена, прощение, осуждение общества и горе потери.

В своём романе Герцен рисует панораму российской и европейской жизни первой половины 19 века. С читателем он обращается не как ментор, а как блестящий собеседник, тонкий, образованный, ироничный, одинаково хорошо говорящий на разных языках. Подкупает его искренность и доверие к читателю: Александр Иванович ни на минуту не усомнился, что ведёт диалог с равным ему по образованности, умению чувствовать и воспринимать собеседником, который достоин его откровений.

Попробуем не обмануть его ожидания, давайте прочитаем роман!

Ольга Кузьмина. 19 марта 2018 года