Александр Куприн. "Штабс-капитан Рыбников"

Офицеры, поручики, штабс-капитаны… Они входили в русскую литературу, гремя шпорами, с привычным жестом полусогнутой левой руки, придерживающей шашку; они были наездниками, кавалеристами, войну называли «делом». «Я его видел в деле…», – помните? Это Лермонтов говорит устами своего героя Печорина о Грушницком.

Так же как Лермонтов и Толстой, поручик Александр Иванович Куприн вошёл в русскую литературу твёрдой походкой пехотного офицера с отличной строевой выправкой и знанием военного устава. С семи лет он носил мундир. Так сложилась его жизнь. Вернее, за него её пытались «сложить» возникшие обстоятельства и люди, которые, разумеется, желали добра мальчику, оставшемуся сиротой в младенческом возрасте. Ведь армия – это возможность не только сделать карьеру, но и способ жить «на казённый счёт». Но он всегда знал, что будет писателем, и стал им вопреки обстоятельствам. Его жизнь была удивительна. Он умел наполнять её событиями. Роль праздного наблюдателя была не для него. Куприн всегда стремился стать участником, а не созерцателем.

Повесть «Хаджи-Мурат» Толстой закончил в1904 году, а рассказ Куприна «Штабс- капитан Рыбников» был опубликован в 1906 году. То есть, эти произведения были представлены на суд читателей с небольшим разрывом во времени. В каждом из них отражена атмосфера и дух русской армии в разные периоды истории. Если у Толстого это воспоминания, ретроспектива, войны на Кавказе в пятидесятые годы девятнадцатого столетья, то у Куприна – совсем недавние события Русско-японской войны 1904-1905 годов.

Многое из описанного Толстым и Куприным узнаваемо и сегодня: тщеславие и мелкие корыстные интересы военной элиты у Толстого, бестолковость и неорганизованность как армии, так и всего общества во время военных действий у Куприна.

«В тот день, когда ужасный разгром русского флота у острова Цусима приближался к концу и когда об этом кровавом торжестве японцев проносились по Европе лишь первые, тревожные, глухие вести, – в этот самый день штабс-капитан Рыбников, живший в безыменном переулке на Песках, получил следующую телеграмму из Иркутска:

«Вышлите немедленно листы следите за больным уплатите расходы», – так начинается рассказ Куприна «Штабс-капитан Рыбников».

Сразу становится ясно: перед нами шпионская история. Японский шпион проникает в самое сердце России – Санкт-Петербург, добывает секретные сведения, которые ему никто не отказывается предоставлять. Более того, каждый чиновник, допущенный к государственным и военным секретам, не особо заморачивается насчёт бдительности и сохранения тайны, для него важно как можно скорее отделаться от назойливого и неприятного визитёра, чтобы не грузить себя новыми хлопотами и – ни в коем случае! – не начать выполнять свои служебные обязанности! Куприн показывает полное отсутствие патриотизма в кругах российской творческой и интеллектуальной элиты. Ведь все они, выражаясь актёрским языком, «любят не искусство в себе, а себя в искусстве». Звезда журналистики, репортёр Щавинский в первые же минуты догадался, что под маской забубённого офицеришки, «штабс-капитана Рыбникова», прячется японский шпион. У Щавинского достаточно улик и возможностей, чтоб задержать врага. Но он вовсе не собирается этого делать. Он увлечён психологическим поединком с самураем и намерен в этом поединке победить. Позор Российской империи, гибель русских моряков под Цусимой – всё это для Щавинского очень далеко.

«Я не донесу на вас, что бы мне за это ни обещали, чем бы мне ни угрожали за молчание. Уже по одному тому я не сделаю вам вреда, что все мое сердце полно бесконечным уважением перед вашей удивительной смелостью, я скажу даже больше – полно благоговением, – ужасом, если хотите. Я, – а ведь я писатель, следовательно, человек с воображением и фантазией, – я не могу себе даже представить, как это возможно решиться: за десятки тысяч верст от родины, в городе, полном ненавидящими врагами, ежеминутно рискуя жизнью, – ведь вас повесят без всякого суда, если вы попадетесь, не так ли?» – это Щавинский говорит врагу своего Отечества.

Ведь он писатель! Человек с воображением и фантазией! А может, это так и должно быть? Творческие личности, гении, вовсе не обязаны быть патриотами своего Отечества? Их взгляды и интересы шире! Талант и слава –индульгенция от всех грехов?

Патриоткой оказалась лишь Настя, девушка из публичного дома, которой клиент показался странным. Как это грустно для России! И как современно звучит эта история сегодня.

В1894 Куприн ушёл с военной службы, ради свободы, творчества и права выбора. Он плохо воспринимал казарменную муштру и жизнь «на казённый счёт». Это был его осознанный выбор. Иначе никогда бы не появились «Белый пудель», «Олеся», «Гранатовый браслет» и другие его произведения, проникнутые гуманизмом и трогательной любовью ко всему, что заключает в себе жизнь.

16 октября 1919 года, с приходом в Гатчину белых, поступил в чине поручика в Северо-Западную армию. Он пошёл на войну добровольцем. Это тоже был его выбор. Он решил, что нужен русской армии и России. Той России, которую знал, любил, хотя не всё принимал в ней. Следующим его выбором стала эмиграция. Вернее, выбора не было. Должность редактора в белогвардейской газете сделала его изгнанником Совдепии – так Куприн называл Советскую Россию. Ревель, Хельсинки, Париж – путь русского писателя-изгнанника.

В эмиграции он пишет роман «Юнкера», который назвал завещанием русской молодёжи. Ему хотелось, чтобы прошлое, которое ушло навсегда, традиции и обычаи русской армии остались хотя бы на бумаге. Он хранил, как дорогую реликвию, полевые погоны поручика и трёхцветный «угол», нашивку на рукав.

В тридцать седьмом он снова делает выбор – возвращается в Советскую Россию. Он едет на Родину умирать, потому что русский писатель и офицер должен лежать в родной земле. Он умер в ночь на 25 августа 1938 года. Многие произведения Куприна экранизированы.

Ольга Кузьмина. 28 ноября 2016 года