Владислав Крапивин. "Семь фунтов брамсельного ветра"

Продолжаю вникать в творчество крупного детского писателя, читая его книги 8-летнему сыну на ночь. «Семь фунтов» были написана в 2000-2003 – спустя 20 лет после «Журавлёнка», которого я обозревал не так давно. Помните, в тот раз я говорил, что Крапивин – не имя, а жанр? Так вот, меня преследовало ощущение, что я читаю тот же самый роман, с минимальными отличиями: изменилось время действия, и в качестве главного героя – не «крапивинский мальчик», а, для разнообразия, «крапивинская девочка». В остальном – всё то же самое.

Сюжета особого нет (не считая линии с таинственной дискетой, о чём расскажу чуть позже), просто группа дружных ребят противостоит лживому и опасному миру взрослых, который со времён Застоя стал ещё более лживым и опасным: к пьянству, домашнему насилию, воровству и показухе добавились бандитизм и милицейский произвол – один из героев даже подвергается избиению в участке. Мало того, в обеих книгах автор пользуется одним и тем же приёмом, дабы показать враждебность среды, в которой живут герои: речь о жестокости по отношению к животным. Но если в «Журавлёнке» неизвестные подонки мучают кота до полусмерти, то в «Семи фунтах» просто убивают...

И вновь герои-дети ищут спасения в хороших добрых книгах, вновь ставят спектакль (на сей раз –  снимая его на видео), вновь интересуются парусниками и мореходным делом... Последнее, видимо, являлось для Крапивина универсальным маркером порядочности. Мол, если кто-то не отличает шхуну от баркентины, то это, скорее всего, никудышный человечишка. Кстати, важную роль в книге опять-таки играют некие старинные артефакты, связанные с кораблями. Но теперь уже не книги, а монеты с изображением парусных судов. Повторяется и сюжетный ход, когда один из героев переезжает в другой город – как видно, навсегда.

Меж тем Крапивин пытается идти в ногу со временем, употребляя в детской книге слово «сексапильная» (по отношению к 12-летней героине), но чаще прокалывается на мелочах: в 2000 году уже мало кто помнил, что такое «авторучка», и дети не говорили «воображаю себе» вместо «представляю». А тем более, «кончил» вместо «закончил».

Интересна попытка осовременить текст, введя в него технические новшества: в руки героини и её брата попадает некая важная дискета с информацией, за которой охотятся «оборотни в погонах». Жаль только, что сюжетная линия с дискетой не является основной. Точнее, она намечена пунктиром и происходит где-то на третьем-четвёртом плане. Автора и его героев куда больше интересуют съёмки экранизации рассказа Грина и общение с отставным моряком-художником...

В общем, впечатление двоякое. С одной стороны, всё это я уже читал. С другой – кинуть камень во Владислава Петровича у меня рука не поднимется. Книга в любом случае хорошая, нужная, с правильной моралью. Даже не знаю, пишет ли сейчас кто-нибудь что-то подобное...

А мои ностальгические экскурсы в «старую» литературу на этом пока завершаются. Впереди – обзор... а вот какой книги, не скажу – просто следите за публикациями.

Андрей Кузечкин. 21 марта 2024 года