Максим Горький, выдающийся писатель XX века, произведения которого являются признанной классикой мировой литературы, своему исключительному дару художника-реалиста во многом обязан родному Нижнему Новгороду. Именно с этим городом связано более 25 лет жизни Горького. Улицы, набережные, заводы, слободы, быт и нравы обитателей города, знаменитая Всероссийская нижегородская ярмарка – всё это оставило неизгладимый след в памяти писателя и до конца его творческого пути являлось источником для многих сюжетов и образов.
Как однажды заметил Гете:
«чтобы понять писателя, нужно посетить место его жизни».
Для того чтобы ощутить атмосферу, в которой он жил, найти источник впечатлений, питавший его творчество. Дореволюционные виды Кремля, набережных Волги и Оки, общие виды Нижнего Новгорода, его улиц второй половины XIX века демонстрируют зрителю образ утраченного ныне города, его прошлого. Топография горьковских мест в Нижнем Новгороде очень широка. Начиная с первого дома на Ковалихинской улице, где родился будущий писатель, и кончая домом Лемке, стоящим на пересечении бывших Канатной и Мартыновской улиц, и домом Киршбаума, в которых Горький жил в 1900 -1904 гг., и где бывали А.Чехов, Л. Андреев, Ф. Шаляпин, М. Нестеров, Вл. Немирович-Данченко. Горьковские места, запечатленные художниками в том виде, в котором они существовали при жизни писателя, представляют не только художественную, но и особую документальную ценность.
Боголюбов Алексей Петрович
Русский живописец, художник-маринист. Родился в 1824 году в Новгородской губернии, воспитывался в Морском корпусе. Еще будучи кадетом, Боголюбов занимался живописью. В 1839 году начал службу во флоте. В 1850 году поступил в Академию художеств в класс М.П. Воробьева и Б.И. Виллевальде. Окончил академию в 1863 с первой золотой медалью и тогда же, по высочайшему повелению, был назначен художником Главного морского штаба. Затем, оставив морскую службу, Боголюбов в течение семи лет путешествовал по Европе. Возвратившись в 1860 г. в Россию из Парижа с огромным количеством картин и этюдов, Боголюбов показал свои работы на выставке в Академии художеств и получил звание профессора и особую благодарность. В 1860-х гг. совершил три поездки по Волге, в том числе посетил Нижний Новгород. Многие этюды легли позднее в основу его больших полотен.
Представленная картина является подготовительной работой к более позднему пейзажу 1878 года (хранится в Государственном Русском музее).
Петровичев Пётр Иванович
Живописец-пейзажист. Учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества (1892-1903) у И.И. Левитана и В.А. Серова. Член Товарищества передвижных художественных выставок и Союза русских художников (с 1911; экспонент с 1905). Произведения Петровичева проникнуты утверждением поэтической красоты родной природы и допетровской архитектуры; широкая манера письма плотными пастозными мазками и несколько приглушённая «сумеречная» цветовая гамма придают его пейзажам некоторую суровость.
Юон Константин Федорович
Выдающийся русский живописец. С Максимом Горьким он познакомился около 1905 года, в период работы в сатирических журналах «Жупел» и «Адская почта». Создал целую галерею горьковских портретов, запечатлел множество мест, связанных с жизнью и творчеством писателя. Как театральный художник оформил ряд спектаклей, в том числе «Старик», «Егор Булычов и другие», инсценировку романа «Фома Гордеев».
Кустодиев Борис Михайлович
Художник, выдающийся мастер жанровых сцен русского быта. Родился в Астрахани в семье преподавателя духовной семинарии. Посетив в 1887 году выставку передвижников, Кустодиев твердо решил стать художником. В возрасте пятнадцати лет он стал брать уроки живописи у выпускника Петербургской Академии художеств П. Власова. Окончив в 1896 году духовную семинарию, Кустодиев отправился в Петербург и поступил в Академию художеств. Прославился как самобытный художник жанровой живописи. Занимаясь в мастерской Ильи Репина, он много пишет с натуры. Позднее Репин пригласит молодого Кустодиева работать над картиной «Заседание Государственного Совета».
С Максимом Горьким художник познакомился осенью 1905 года в журнале «Жупел», для которого Кустодиев создал ряд иллюстраций. Горький высоко ценил творчество художника и навещал его, уже прикованного к инвалидному креслу, в Петрограде, о чём в своих воспоминаниях напишет сын живописца Кирилл Борисович:
«… Помню, отец говорил, что Горький удивлялся зрительной памяти отца, тому, что он, сидя в кресле и последние годы никуда не выезжая, запоминал такое количество фактов и наблюдений, таких правдивых и дивных. Горький мною говорил отцу о его творчестве, о русской природе, о красочности и верности изображаемого и что он большой русский художник. Я помню, что отец никогда ещё не был так растроган и всё повторял: «Понимаешь, ведь это говорил великий Горький, а у него-то душа какая... широкая».
Флигель дома на Ковалихе, где родился А.М. Горький
Домик В.В. Каширина
Здесь с сентября 1871 по май 1872 года жил писатель. Дом описан в повести «Детство».
«На самом верху... прислонясь к правому откосу и начиная собою улицу, стоял приземистый одноэтажный дом, окрашенный грязно-розовой краской, с нахлобученной низкой крышей и выпученными окнами. С улицы он показался мне большим, но внутри его, в маленьких полутемных комнатах, было тесно».
«Детство», I
«В саду дела мои пошли хорошо: я выполол, вырубил косарем бурьян, обложил яму по краям, где земля оползла, обломками кирпичей, устроил из них широкое сиденье, – на нем можно было даже лежать. Набрал много цветных стекол и осколков посуды, вмазал их глиной в щели между кирпичами, – когда в яму смотрело солнце, всё это радужно разгоралось, как в церкви. <…> Дед отрубил конец обгоревшего бревна, воткнул в землю палки, я развесил на них клетки с птицами, сплел из сухого бурьяна плотный плетень и сделал над скамьей навес от солнца и росы, – у меня стало совсем хорошо».
«Детство»
«Я тоже начал зарабатывать деньги: по праздникам, рано утром, брал мешок и отправлялся по дворам, по улицам собирать говяжьи кости, тряпки, бумагу, гвозди. Пуд тряпок и бумаги ветошники покупали по двугривенному, железо – тоже, пуд костей по гривеннику, по восемь копеек. Занимался я этим делом и в будни после школы, продавая каждую субботу разных товаров копеек на тридцать, на полтинник, а при удаче и больше.
<…>
Подобралась дружная ватага: десятилетний сын нищей мордовки, Санька Вяхирь, мальчик милый, нежный и всегда спокойно весёлый; безродный Кострома, вихрастый, костлявый, с огромными чёрными глазами, – он впоследствии, тринадцати лет, удавился в колонии малолетних преступников, куда попал за кражу пары голубей; татарчонок Хаби, двенадцатилетний силач, простодушный и добрый; тупоносый Язь, сын кладбищенского сторожа и могильщика, мальчик лет восьми, молчаливый, как рыба, страдавший "чёрной немочью", а самым старшим по возрасту был сын портнихи-вдовы Гришка Чурка, человек рассудительный, справедливый и страстный кулачный боец; всё – люди с одной улицы».
«Детство»
Дом Л.М. Порхунова
В доме хозяина магазина Л.М.Порхунова Алексей Пешков жил с августа 1879 по май 1880 года, спал на кухне, за печкой. Он чистил одежду и обувь хозяев и приказчика, носил дрова для печей, убирался в магазине, разносил товары покупателям. Обязанности были самые разнообразные по магазину и по дому. «Было тягостно и скучно...», и Алексей решает бежать от Порхунова. Но перед его уходом из дома случилось несчастье: разогревая на керосинке щи, он опрокинул судок на себя, обварил руки и был отправлен в больницу, откуда уже не возвратился к хозяину. С дома Порхунова начинается повесть «В людях»:
«Я – в людях, служу «мальчиком» при магазине «модной обуви» на главной улице города».
«В людях», I
Дом и иконописная мастерская И.Я. Салабановой
Осенью 1862 года Алеша Пешков, которому уже исполнилось 14 лет, поступил в иконописную мастерскую, что располагалась на улице Готмановской (ныне ул. Костина) в доме купчихи Салабановой. Каждый день мальчик ходил вместе с приказчиком в лавку на Нижнем базаре в Кремле, а вечерами растирал краски, помогал иконописцам. Однако уже весной 1883 года Алеша Пешков ушел от Салабановой. Дом не сохранился. Его описание есть в повести «В людях».
«Иконописная мастерская помещалась в двух комнатах большого полукаменного дома; одна комната о трех окнах во двор и двух – в сад; другая – окно в сад, окно на улицу. Окна маленькие, квадратные, стекла в них, радужные от старости, неохотно пропускают в мастерскую бедный, рассеянный свет зимних дней. Обе комнаты тесно заставлены столами, за каждым столом сидит, согнувшись, иконописец, за иными – по двое».
«В людях», XIII
Сормово
В 1876 году Алеша с матерью и отчимом переезжают в Сормово. Отчим Максимов работал на заводе, дом находился напротив въездных ворот.
«Потом, как-то не памятно, я очутился в Сормове, в доме, где всё было новое, стены без обоев, с пенькой в пазах между бревнами и со множеством тараканов в пеньке. Мать и вотчим жили в двух комнатах на улицу окнами, а я с бабушкой – в кухне, с одним окном на крышу. Из-за крыш черными кукишами торчали в небо трубы завода и густо, кудряво дымили, зимний ветер раздувал дым по всему селу, всегда у нас, в холодных комнатах, стоял жирный запах гари.»
«Я слышал, как он ударил ее, бросился в комнату и увидал, что мать, упав на колени, оперлась спиною и локтями о стул, выгнув грудь, закинув голову, хрипя и страшно блестя глазами, а он, чисто одетый, в новом мундире, бьет ее в грудь длинной своей ногою. Я схватил со стола нож с костяной ручкой в серебре, – им резали хлеб, это была единственная вещь, оставшаяся у матери после моего отца, – схватил и со всею силою ударил вотчима в бок. По счастью, мать успела оттолкнуть Максимова, нож проехал по боку, широко распоров мундир и только оцарапав кожу. Вотчим, охнув, бросился вон из комнаты, держась за бок, а мать схватила меня, приподняла и с ревом бросила на пол. Меня отнял вотчим, вернувшись со двора. Поздно вечером, когда он все-таки ушел из дома, мать пришла ко мне за печку, осторожно обнимала, целовала меня и плакала»
«Детство», XII
Нижегородский острог
В Нижегородском остроге Горький находился в заключении дважды: в 1889 году по делу С.Г. Сомова и в 1901 году по делу «о приобретении мимеографа для печатания прокламаций сормовским рабочим». Здание бывшего Нижегородского острога сохранилось, однако внутри произведены значительные перестройки. Острог был описан в произведениях «Время Короленко», «Зазубрина», «Мать», «Тюрьма», в письмах в Е.П. Пешковой.
«Через несколько времени меня арестовали и посадили в одну из четырех башен нижегородской тюрьмы. В круглой моей камере не было ничего интересного, кроме надписи, выцарапанной на двери, окованной железом. Надпись гласила:
Все живое – из клетки.
Я долго соображал, что хотел сказать человек этими словами? И не зная, что это аксиома биологии, решил принять ее как печальное изречение юмориста».
«Время Короленко»
Текст по материалам выставки «Максим Горький. Точка отсчета» (НГХМ, 2017 год). Подготовка текста, фоторепродукции Татьяны Шепелевой.
Последние комментарии
10 недель 2 дня назад
15 недель 1 день назад
15 недель 2 дня назад
17 недель 2 дня назад
18 недель 1 день назад