Сергей Аксаков. "Детские годы Багрова-внука"

Снова здравствуйте, дорогие собеседники, единомышленники, ценители настоящей литературы! Увлекло ли вас новое прочтение сказки Ершова «Конёк-горбунок»? Несомненно, это один из шедевров русского фэнтези. Мне, правда, этот термин не очень нравится. За это слово нас осудил бы блестящий русский литератор, современник Ершова и Пушкина, Сергей Тимофеевич Аксаков. Я не случайно сказала: литератор. Его деятельность в русской литературе была значительно шире непосредственно создания художественных произведений. Писателем он стал довольно поздно – после шестидесяти. Зато каким писателем! Именно его творчеству посвящена наша сегодняшняя встреча.

Сергей Тимофеевич Аксаков называл себя «старообрядцем» в литературе. Он разделял взгляды славянофилов, вдохновителем и идеологом которых был Президент литературной Академии Российской Александр Семенович Шишков – русский адмирал, государственный деятель и патриот. Мы еще со школы помним, в чём заключался конфликт славянофилов и западников: первые боролись за чистоту русского языка, выступали против неоправданных заимствований иностранных слов, вторые – к ним, кстати, принадлежали Карамзин и Пушкин – наоборот, стремились обогатить русский язык уже прижившимися в речи образованных людей когда-то чужими выражениями и терминами. Мы, конечно, за Пушкина! Он прав! А то бы говорили вместо: «Идёт франт по бульвару из цирка в театр в галошах, с зонтиком» – «Грядёт хорошилище по гульбищу из ристалища на позорище в мокроступах, с растопыркой»! Так звучал известный анекдот двадцатых годов девятнадцатого века. Но это всего лишь заученная аксиома, которая давно, за два столетья покрылась плесенью. Пора взглянуть на славянофилов под другим углом. Без фанатизма.

Русской культуре можно служить на разных поприщах. Сергей Тимофеевич Аксаков служил литературным цензором. При слове «цензура» творческие личности обычно брезгливо морщатся. Неблаговидное занятие! Пушкин, да и другие таланты от неё пострадали! Но как сегодня нашей литературе и искусству необходимы такие цензоры, как Сергей Тимофеевич Аксаков! Через него не могли попасть в печать грубая безвкусица и безграмотное графоманство. Он обращал внимание прежде всего на художественные достоинства произведения. Был требователен к языку. Еще он переводил зарубежную классику, выступал как театральный и литературный критик. Его очерк «Буран» имел огромный успех, а «Записки» о рыбалке и охоте – уникальная энциклопедия натуралиста, до сих пор в России нет ей аналогов. Он очень просто объяснял, почему не пишет художественные произведения. Говорил, что не может писать про «выдуманное».

Его мемуарная трилогия – семейные хроники – конечно, это не выдуманное. Аксаков слегка изменил фамилии, географические названия, чтоб не поссориться с родственниками, которых показывал не всегда в лучшем свете. Первую часть, повесть «Детские годы Багрова-внука», он посвятил любимой внучке Оленьке.

Чем талантливее человек, тем раньше он начинает помнить себя. Первые воспоминания героя Аксакова Серёжи (это, несомненно, он сам) о том, как его отнимали от груди кормилицы. Его рассказ об этой удивительной женщине поражает: она так полюбила своего молочного сына, что не могла перенести разлуки. «Кормилица моя была господская крестьянка и жила за тридцать верст; она отправлялась из деревни пешком в субботу вечером и приходила в Уфу рано поутру в воскресенье; наглядевшись на меня и отдохнув, пешком же возвращалась в свою Касимовку, чтобы поспеть на барщину».

История Серёжи Багрова – это рассказ о маленьком мальчике, который болел, мать самоотверженно ухаживала за ним, а когда выходила, заболела сама, и все заботы отца теперь о ней. Это история семьи, которая переезжает из поместья в поместье, сначала к бабушке с дедушкой, потом к одинокой тётушке, которая обещала наследство. Жизнь Серёжи наполнена событиями и новыми впечатлениями, когда их нет, их заменяют книги и арабские ;сказки. Глазами Серёжи показано несовершенство окружающего мира. Добрейшая бабушка бьёт крестьянских девочек, таскает их за волосы. Староста Мироныч, которого крестьяне называют хорошим человеком, отправляет их на барщину даже в воскресенье.

Есть и забавные страницы. В поместье бабушки Серёжа случайно забредает в амбар, в котором находит платья, целые штуки полотна, которые уже пожелтели от времени, особенно его поражает кадушка с колотым кусковым сахаром, который туда не меньше двадцати лет складывали. Все это воровала его незамужняя тётушка у своего отца, Серёжиного дедушки, а бабушка ей в этом потворствовала. Так они собирали «муравейник» – приданое. Это вызывает осуждение у крепостной девушки Параши: «…а вот благородные-то барышни что делают, столбовые-то дворянки?».

Интерес Серёжи к крестьянскому труду пресекается на корню. Он не умеет ходить по вспаханному полю, лошадь не слушается его, крестьянские мальчики смеются над ним. Мать тоже не одобряет это увлечение: он барин, ему никогда не придётся пахать и боронить, не стоит и учиться. Серёжино детство заканчивается со смертью сначала дедушки, потом бабушки, Серёже предстоит учиться в гимназии. Но Аксакову очень не хочется уходить из детства. Ведь эту повесть он писал для любимой внучки Оленьки.

Поэтому к первой книге трилогии он пишет приложение, которое не просто стало самостоятельным произведением, а прославило Аксакова, сделало его имя знаменитым, спустя много лет после его смерти отодвинуло но второй план (по моему мнению, несправедливо!) все другие произведения. Да, это сказка «Аленький цветочек» – русская версия мирового сюжета о красавице и чудовище. «Сказка ключницы Пелагеи (Палагеи)» – такой подзаголовок у этой истории.

Чтоб узнать, осуществил ли Аксаков свою задумку «написать такую книгу для детей, какой не бывало в литературе...» – читайте «Детские годы Багрова-внука».

Ольга Кузьмина. 17 февраля 2020 года