Наталья Баранская. "Женщина с зонтиком"

Здравствуйте, дорогие читатели! Снова и снова здороваюсь с вами и прощаться не тороплюсь. Так хорошо на душе, что кто-то читает те же книги, что и я, а, может быть, прочитал потому, что познакомился с моей публикацией. По предыдущей статье я поняла, что у литературы «кружевных перчаток» гораздо больше читательниц, чем у «чевенгуров», «котлованов» и «ГЭС». И это замечательно! Несмотря на своеобразную культурную революцию в нашей стране, профессии бетонщицы и «красного землекопа» не стали для женщин вожделенной мечтой. Но равенство с мужчиной «в процессе укладки шпал» мы всё же получили.

В 1968 году в библиотеках страны читательницы записывались в очередь на номер журнала «Новый мир», в котором была опубликована повесть Натальи Баранской «Неделя как неделя». Это дневник обыкновенной женщины, научного работника, которая разрывается между семьёй и работой. То, что долгие годы казалось нормальным, обыденным (представьте: этим даже гордились!), вдруг заставило остановиться, оглянуться и выдохнуть: так жить нельзя! Потому что «загнанных лошадей пристреливают».

Много лет назад в моей домашней библиотеке была книга Натальи Баранской, я купила её, что называется, «по случаю», с удовольствием прочитала и не особенно горевала, когда кто-то взял её и не вернул. Но сегодня вдруг пожалела: проза Натальи Баранской к одноразовой литературе не относится. Перечитывать её сто́ит.

Наталья Баранская дворянка «из бывших». Её родители – профессиональные революционеры, вступили не в ту фракцию социал-демократов. Слово «меньшевик» в советскую эпоху стало составом преступления для осуждения по 58 статье. Ей чудом удалось уцелеть в жерновах репрессий.

Таких «уцелевших» дам в шляпках, с зонтиками почти не осталось в 70-е годы прошлого столетья. Они остались в меньшинстве. Большинству они казались странными, нелепыми, смешными.

Книга, которая была у меня, называлась «Женщина с зонтиком».

Действие происходит в конце 70-х годов прошлого века. Детали, быт того времени легко узнаваемы. Среди московской творческой и технической интеллигенции модным и престижным считался отдых не в Сочи и не в Ялте, а в Прибалтике. Именно там, в Эстонии, на озёрах проводят свой отпуск профессор Дюжин с женой «Дюшечкой», супружеская чета доцентов Рыбаков и аспирант Игорь. Их досуг – рыбалка, преферанс, совместные ужины. Игорю скучно в обществе преподавателей, его мечта – познакомиться с симпатичной девушкой. Так в компании появляется Ира.

Дефицит развлечений побуждает этих людей сначала наблюдать, потом обсуждать и насмехаться над незнакомой женщиной со старым зонтом. Подобное поведение ставит под сомнение интеллигентность этих людей. Впрочем, они всего лишь принадлежат к элите нового времени. У них нет пяти поколений прадедов-интеллигентов. Когда неприлично было обсуждать человека за глаза, дурно отзываться о женщинах, давать незнакомой даме прозвище «Шлёпалка».

«По дорожке, вдоль берега, медленно двигалась высокая худая женщина в белом, чуть не до земли, платье. Вытянув руку, она несла торжественно, словно хоругвь или знамя, черный раскрытый зонт. Он плыл перед ней, не прикрывая от солнца головы, а на голове – кусок белой вуали, концы которой спускаются по спине».

Чем провинилась эта незнакомка перед этой «учёной» компанией? Не похожа на них?

Этого вполне достаточно, чтоб дать ей такую характеристику:

«– Бедняжка, как ее жаль, сразу видно, что она душевнобольная.

– У нее чудовищно нелепый вид, она ступает, словно циркачка на канате…»

Даже когда отдыхающие учёные узнают, что странная дама – Софья Львовна Корецкая – доктор наук, профессор, биолог, это не останавливает их злословия. Они, как в театре, следят за каждым её жестом, движением. Шлёпалка, пенсионерка, старая дева…

От Иры они узнают, что она не старая дева:

«– Она была замужем. Я это знала, просто не хотелось говорить. Она была замужем, давно. Ее муж погиб.

– На войне?

– Не знаю. Кажется, нет. Но как-то страшно погиб. Она уже давно одинока».

Ещё одно знамение 70-х годов: благополучные успешные люди уверены, что погибнуть можно было только на войне.

Профессор МГУ Софья Львовна Корецкая приехала сюда, на озеро Юус, потому что здесь прошло её самое счастливое первое лето с мужем, с которым она прожила только два года.

«Да, много лет прошло с того лета.

Короткой была их жизнь вместе. Всего два года. Потом прощанье. Разлука. Разлука навсегда.

Странно, она помнила, как ее отрывали, оттаскивали от него силой. Как заставляли разжать руки, разгибали пальцы… Даже так – разгибали пальцы. Почему таким запомнилось ей прощанье? На самом деле этого не было.

Очень сдержанная, она закаменевала в горе. Застыла она и тогда. Прощаясь, она не бросилась к нему, не обхватила его руками, не вцепилась в его плечи, как это кажется ей сейчас. Нет, она стояла и смотрела на него, оцепенев. Он сделал шаг к ней, она подняла к нему одеревеневшее лицо и дала поцеловать холодные губы.

Так он ушел без ее прощального поцелуя. Ушел навсегда».

В повести нет пояснения, что случилось с мужем Софьи Львовны. И так ясно, куда людей забирали навсегда, разгибая пальцы, отрывая друг от друга.

«С тех пор она одна. Никого у нее нет, не было. Никого не смогла она полюбить. Был случай – могла выйти замуж, но ответить на любовь не смогла. А без любви ей не надо было».

Она живёт теперь только работой, своими студентами, с которыми нянчится, как заботливая мать. Они платят ей признанием и любовью.

Но она разговаривает сама с собой, читает забавные стихи:

«Говорил я себе,
Говорил я себе самому:
– Ты следи за собой
Да гляди, за собой,
Не нужны мы с тобой никому!»

Белое платье и чёрный зонт. Чёрное и белое. Резкий контраст между прошлым и настоящим. Между той интеллигенцией и сегодняшней.

Прочтите повесть Натальи Баранской! Я перечитала... Очень рекомендую!

Ольга Кузьмина. 29 марта 2021 года