Владимир Маканин. "Стол, покрытый сукном и с графином посередине"

Уважаемые читатели, сегодня мы отступим от нашего основного правила рассказывать исключительно о творчестве «немодных» писателей». Повод веский: две недели назад, 1 ноября, не стало писателя Владимира Маканина. В новостных выпусках непременно добавлялось, что Владимир Маканин – лауреат премии «Русский Букер». Видимо, редакторам телепрограмм казалось явно недостаточным просто сообщить, что умер русский писатель. Причина простая: Владимир Маканин всегда был «модным» писателем. «Модное» чтение, как и одежду «от кутюр», может позволить себе не каждый – не потому, что писатель пишет «не для всех», скорее – не все будут читать, особенно те, кто желает получать от чтения удовольствие.

Владимир Семёнович Маканин – не просто признанный мастер«малой» прозы, достойный представитель традиций русского реализма; он один из тех, кто реабилитировал в нашей культуре понятие «андеграунд». В советское время функционеры поясняли: «Андеграунд – слово нерусское! Переводится – подвал, подземелье. А кто в подвале? Крысы и тараканы! Разные маргиналы, отщепенцы и предатели!».

На встрече со студентами РГПУ им. А.И. Герцена в декабре 2004 года Маканин сказал об одном из своих романов «Андеграунд, или Герой нашего времени» (1998):

«Андеграунд – явление неоднозначное, и у него было две стороны. Первая – люди в оппозиции к власти, когда её дыхание давало понять, что она – не вечная. Это был русский вариант оппозиции в отсутствие демократического общества. Как только всё изменилось, такой андеграунд стал истеблишментом и соответствующим образом занял ниши премий и высших постов. Но был и другой андеграунд. Его представляли люди, которые при любой смене власти не могли бы занять высшие места. Это было целое поколение погибших людей, но людей мужественных, обладающих силой духа. В память об этих людях я написал роман».

Тем, кто не читал произведения Маканина, он тоже хорошо знаком благодаря экранизациям его творчества. В 1987 году на Рижской киностудии режиссёром Андрисом Розенбергом был снят фильм «Человек свиты» по одноимённому рассказу Владимира Маканина с Вией Артмане в главной роли. Фильм, снятый накануне крушения советской системы, как и сам рассказ, не остались незамеченными зрителями и читателями: наконец-то то, о чём все знали, было произнесено вслух. Не важно: умён ты или глуп, хороший специалист или нет, нужно стать «человеком свиты», услужливой посредственностью с гибким позвоночником, тогда будешь допущен в «солнечную приёмную» – нет! даже не значительного лица, а всего лишь его секретарши. Но именно она, как королева, будет решать, достоин ты или нет этого блага, не пора ли тебя заменить? Потому что мебель нужно менять.

Грустную комедию Григория Данелия «Орёл и решка» (1995), снятую по рассказу Маканина «На первом дыхании», тоже видели многие. По рассказу «Кавказский пленный» был снят фильм режиссёра Алексея Учителя (2008).

В 1993 году Владимир Маканин стал Лауреатом премии «Русский Букер» за повесть «Стол, покрытый сукном и с графином посередине». Некоторые из его собратьев по перу на этот успех писателя откликнулись с завистливым сарказмом, заявили, что слишком быстро Маканин отреагировал на то, что «уже стало можно». Но этот рассказ Маканина написан на все времена.

Главный образ выведен уже в заглавии повести. Стол, покрытый суконной скатертью с обязательным гранёным графином – это символ эпохи, увы, не только советской! С пелёнок человек попадает в систему бесконечных собраний, заседаний, разбирательств и судилищ, на которых ему предстоит давать отчёт, оправдываться, доказывать свою невиновность. Весь мир разделён этим столом с графином: одни сидят за столом и строго вопрошают, судят, оценивают; другие стоят перед столом, они – отчитывающиеся, подсудимые. Главному герою предстоит такое судилище.

Он ничего плохого не сделал, его не будут мучить, пытать, даже судить не должны, только будут «разбирать». Но ночь перед судилищем он не спит, пьёт таблетки, он не знает за собой никакой конкретной вины, но предполагает, что вину отыщут. Было бы легче, если бы вина была. Было бы конкретное наказание. Это уже не первое судилище, которое ему пришлось выдержать. Он, как и все, стоящие перед столом, привык жить с чувством вины, с готовностью оправдываться. Недаром он сравнивает такое судилище с извращённым сексом. Человека мучают, выворачивают душу наизнанку, заставляют каяться, признаваться. Каждое сказанное им слово подобно тряпке, которую он срывает с себя. Его постепенно обнажающееся тело распаляет и возбуждает сидящих за столом. Они жаждут продолжения.

У главного героя, как и у других персонажей, нет имени. Это вечные образы. За столом собрались Соц-ЯР(социально яростный), Тот, кто с вопросами, Секретарствующий, Красивая женщина, Женщина с обычной внешностью, Молодые Волки, бывший Партиец, Седая в Очках – все они жаждут задавать вопросы, напоминать о том, что каждый должен отчитываться. Это люди – функции, их вопросы способны довести до исступления. Финал: допрашиваемый умирает от инфаркта, он теперь лежит на столе, как бы извиняясь, что занял их место. Они сожалеют, что он их не слышит, и нельзя продолжить допрос. Но Социально яростный не успокаивается: «СОЦИАЛЬНО ЯРОСТНЫЙ работяга вскакивает с места и тянется через стол – душить за горло: я узнал тебя, гад. Ты понимаешь, сука, что народ сейчас пашет и лес валит!»

Прочитайте повесть Владимира Маканина хотя бы для того, чтобы понять, какие произведения достойны Букера.

Ольга Кузьмина. 13 ноября 2017 года