Михаил Шишкин. "Взятие Измаила"

«Если я когда-нибудь сочиню книгу, – подумал юноша, – у меня на каждой странице будет новый герой, чтобы читателям не надо было запоминать, кого как зовут». (Пауло Коэльо, «Алхимик»)

К эстетской литературе отношусь с большим недоверием. Имеется в виду творчество писателей, делающих ставку на всевозможные литературные эксперименты: игры со стилями, деконструкцию жанров, тонкие реминисценции (настолько тонкие, что кроме автора они мало кому понятны) – на всё, кроме сюжета. Но если сюжет всё-таки есть, может получиться шедевр вроде «Письмовника» Шишкина – книги, которая может претендовать на звание лучшего произведения, написанного на русском языке в XXI веке. Однако, по мере того как я продолжаю знакомиться с романами Михаила Шишкина – убеждаюсь, что «Письмовник» был случайной жемчужиной.

Роман «Взятие Измаила» был написан автором в 1996-98 годах и стал настоящим зеркалом эпохи со всем её жлобством и бессмысленной жестокостью. При этом у произведения нет ни чёткого сюжета, ни главного героя – роль последнего, по словам писателя, играет стиль. На практике это означает, что «роман» представляет собой набор даже не рассказов, а неких обрывков, кое-как соединённых между собой еле заметными ниточками. При этом обрывочные истории происходят с людьми не просто разными, но и живущими в разных, параллельных мирах. Сначала кажется, что место действия – некая альтернативная реальность, где не было революций 1917 года (любимый сюжет многих современных писателей – Дмитрий Липскеров, Павел Крусанов), потом оказывается, что нет – самый что ни на есть Советский Союз, со всеми прелестями пролетарского быта.

Жизнь в нашей стране всегда была богата на разные зверства, о чём и пишет Шишкин, обращаясь то ко временам покорения Сибири Ермаком, то к 1937 году, то к современным для него событиям. Автор видит жестокость повсюду: и в детском доме, и в армии, и в тюрьме, и в больнице, и где угодно – и вполне справедливо, но порой трудно понять, где заканчивается «Как страшно жить» и начинается «Вы все дураки и не лечитесь, а я один тут, красивый, в белом пальто стою». Впрочем, если верить книге, то самому автору крепко досталось от жизни, и он имеет полное право на подобное излияние чувств. Но в нашей стране нытиков не любят: народными писателями становятся рубахи-парни с доктор-айболитской позицией: «Это даже хорошо, что пока нам плохо!» (Вы знаете, о ком я.) К тому ж ко всем этим темам Шишкин обращался и в романе «Венерин волос», гораздо более лёгком для восприятия.

«Взятие Измаила» я изучал в виде аудиокниги. Долго не мог понять, про что это и что там вообще происходит, но оторваться от слушанья почему-то не мог. Довольно быстро книга превратилась в некую фоновую музыку вроде эмбиента или мантр – идеально для медитативной утренней пробежки. Монотонно, но затягивает. Был приятно удивлён, когда ближе к финалу началась действительно интересная история – история одного неудачного брака, как один мужчина поддался слабости и испортил себе брак с идеальной женщиной, изуродовав жизнь и себе, и женщине, и их ребёнку. Жаль, что и эта история оборвалась ни с того, ни с сего.

Закончив книгу, я испытал странное желание прочесть её с самого начала, теперь уже с листа. Возможно, и сделаю это когда-нибудь. Так что, в целом впечатления скорее плюсовые. Эксперимент засчитан, а Шишкин вполне достоин называться продолжателем традиций если и не Джойса, то Саши Соколова. Ясно и то, что книга эта – далеко не для всех.

Андрей Кузечкин. 13 июня 2018 года